«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего
Шрифт:
— Хорошая мысль, по крайней мере, можно будет держать связь со штабом корпуса или дивизии. А радиостанция в танк поместится? — заинтересовался подполковник.
— Должна. Боекомплекта не будет, экипаж сократить до трех человек командир, механик-водитель и радист. Пулемет для самообороны можно оставить.
С этим подполковник согласился и тут же задал следующий вопрос:
— Какие еще подразделения должны войти в состав батальона?
— Ремонтно-эвакуационный взвод.
— Согласен, тракторы у нас сейчас есть.
— Тракторы не пойдут. Придется эвакуировать подбитую технику с поля боя прямо под огнем. У нас для
— Что еще?
— Передвижные танкоремонтные мастерские для более серьезного ремонта. Вообще-то это не батальонный уровень, но на завод все не отправишь, придется заниматься самим. Автомобильный взвод. Одно отделение для доставки боеприпасов, второе — горючего. Танкам бензина много нужно. Разведка еще потребуется, связь, хоты бы на мотоциклах, тылы всякие… Дальше вам виднее.
— Не спешите, Сергей Николаевич, я записывать не успеваю.
— Да я, собственно, уже закончил.
Теперь дело за подполковником Генерального штаба, хоть и невелика птица в масштабах Военного ведомства России, но к нему прислушиваются. А нам придется решать более приземленные задачи, улучшение охлаждения двигателя например. Из-за перегрева на маневрах головки блока цилиндров чудом не «повело».
— Мы привыкли не задумываться над охлаждением на тракторах. Там двигатель стоит почти открыто. Мотор и маслорадиатор обдуваются, с циркуляцией воздуха проблем нет. А в танке мы заперли мотор в железный ящик, жалюзи в верхнем листе положения не спасают, нужно организовать приток воздуха извне.
— Из боевого отделения брать нельзя, — тут же вмешался знакомый с этой проблемой Сергей, — танкисты из-за сквозняка простывать будут.
— Принимается, — согласился инженер. — Сделаем дополнительные жалюзи в надгусеничных полках, увеличим площадь верхней решетки. А вот куда девать второй маслорадиатор, ума не приложу.
Сергей задумался, решение было где-то близко.
— Надо развернуть радиаторы вдоль корпуса и снабдить вентиляторами. Зимой можно будет их отключать, а летом принудительный обдув выручит.
— Хорошее решение, так и сделаем:
— Подождите, Дмитрий Дмитриевич, кажется, Иваныч что-то еще хочет сказать.
Ерофеев прокашлялся и внес свое предложение:
— Глушители надо наружу вынести, они греются сильно, и броневыми щитками прикрыть.
— Принимается, — согласился инженер. — А теперь плохие новости: оптики не будет.
Все присутствующие изумленно ахнули.
— Как?
— Так. Немцы купили австрийский завод оптического стекла, подняли цены в несколько раз. Поэтому решено у немцев и австрияков ничего не закупать, а собственное производство только-только налаживается, завалено заказами на бинокли и прицелы.
— Вы как хотите, господа офицеры, а мне смотровой прибор выньте и положите, — решительно заявил Ерофеев. — Мне вперед надо смотреть, все пули, считай, мои.
Сергей попытался уговорить механика:
— Ну где мы тебе стекло возьмем?
— Не надо стекло, можно сделать из полированной стали, — предложил Иваныч, — как на старых танках.
— И много ты через него увидишь?
— Что-нибудь увижу. Лучше плохо смотреть, чем пулю в башку получить.
Хорошей новостью
— Я подумал, что пусть лучше будет сразу на пятерых, чем потом придется еще одного добавлять, — пояснил Филиппов.
— А зачем нам сразу десять? — не смог скрыть своего удивления Воробьев.
— Запас карман не тянет.
И тут Сергей выдал такое, что повергло офицеров в шок, а инженера Филиппова, еще не до конца выпутавшегося из долгов, в панику:
— Будем дорабатывать два имеющихся танка и строить еще два. Один в варианте командирского с радиостанцией, второй — в качестве бронированной ремонтно-эвакуационной машины с краном.
— Сергей Николаевич, имейте совесть! Денег едва хватит для того, чтобы рассчитаться по прежним кредитам и внести изменения в конструкцию.
— Дмитрий Дмитриевич, когда мы все это начинали, у нас было три года, — напомнил инженеру Сергей, — осталось два, даже чуть меньше, а потом деньги станут неважны.
На Балканах уже вовсю бушевала война, когда основные переделки танков были окончены. Вот только проверить их в эксплуатации не было никакой возможности — уже потрескивали ранние морозы. Пришлось отложить испытания до следующей весны. К новому, 1913 году завод Гейслера прислал первый образец ТПУ. От аккумулятора устройство работало отлично, стоило только запустить двигатель — сплошной треск и шум. В причинах разобрались быстро, наводки давала система зажигания, а вот решение проблемы нашли не сразу. Даже опыт будущего ничем не мог помочь, не было на «тридцатьчетверках» системы зажигания.
— Надо экранировать высоковольтные провода, поставить в цепи свечей резисторы, — предложил инженер, присланный из Петербурга для проверки ТПУ.
Легко сказать, с подавлением помех пришлось повозиться. Только весной экипаж первого танка получил внутреннюю связь приемлемого качества. Тогда же начали монтаж устройств на остальных машинах.
Корпус командирского танка к марту был почти готов, но некоторые листы брони ставить не спешили, ждали радиостанцию, которая прибыла только в марте. Главное инженерное управление озаботилось присылкой не только техники, но и штабс-капитана Свирского, способного оказать помощь в размещении детища «Русского общества беспроволочных телеграфов и телефонов». По меркам сороковых годов искровая радиостанция образца 1910 года выглядела, конечно, примитивной. Тем не менее она вполне позволяла в телеграфном режиме осуществлять связь в диапазоне 400–2400 метров на расстоянии до 250 верст. Основная проблема была в том, что это изделие перевозилось на пяти двуколках, а для подъема двадцатипятиметровой антенны требовалось двенадцать человек.
Теперь все это предстояло втиснуть в объем боевого отделения танка, сохранив место для трех членов экипажа. На первый взгляд, задача казалась неразрешимой.
— Запас топлива и масла в танке уже есть, — рассуждал Свирский, — одну повозку долой. Антенну можно перевозить, скажем, на крыше. Да и полная дальность вам не нужна. Пятидесяти верст хватит?
— Хватит, — дружно заверили связиста офицеры.
— Тогда ограничимся высотой антенны в десять метров, — констатировал штабс-капитан. Вторую двуколку убрали.