Греши и страдай

Винтерс Пэппер

— Это моя расплата? — спросила я, зажмурившись от новой атаки, когда он потирал мой клитор.

Тихо смеясь, Арт прошелся поцелуями вдоль моей ключицы и спустился вниз по моему торсу. Целуя каждое ребро, он ответил:

— Прошлой ночью ты контролировала меня. Ты взяла у меня то, что хотела, и я не жаловался.

Я фыркнула.

— Я ничего не взяла. Я сделала это для тебя — чтобы доставить тебе удовольствие.

Килл покачал головой, темные пряди защекотали мне живот, когда он скользнул между моих ног.

— Ты доставила мне удовольствие, но тебе также

понравилось доминировать надо мной.

Подув на мою обнаженную киску, он прошептал:

— Моя очередь.

Прижав меня к матрасу, Арт бросил простыни на пол и опустился на колени.

Мое сердце остановилось.

Его член стоял прямо между его скульптурных ног. Татуировка с русалкой, казалось, еще больше поблескивала, как и глаза у Артура.

— Я собираюсь показать тебе, как много значила для меня вчерашняя ночь, Лютик.

Я задрожала, поднимая руки над головой на подушке. Смело раздвинула ноги, демонстрируя этому мужчине все, чем я была. Моя грудь — одна обожженная, другая покрытая татуировками — мой живот с его цветом и шрамами. Я позволила ему выпить меня.

— Я не собираюсь спорить.

Он ухмыльнулся.

— Я рад этому, в противном случае мне пришлось бы использовать галстук.

Я сжалась.

— Если подумать…

Покачав головой, с весельем в глазах, Артур заключил мои бедра в объятия. Кончики его пальцев царапали мою кожу, посылая по мне вспышки жара.

Артур Киллиан был воплощением безупречной безжалостности и дикого беззакония. Он маскировался городским блеском, который никого не обманул; он никогда не мог полностью спрятать дикое животное в своем сердце. Но там, где животное было злобным и подчинялось инстинкту, оно также было верным, любящим и добрым. У животного не было секретов — оно обнажало свою душу, любило безоговорочно и не имело защиты, когда приходило к своему партнеру.

Я его партнер.

И я была бессильна сопротивляться ему, когда он так одурманил меня.

Его ярко-зеленые глаза не давали мне возможности спрятаться, когда он изучал каждую частичку. Его пальцы играли с подстриженными кудряшками у меня между ног. Его губы соблазнили меня ленивой улыбкой, говорящей о похоти и разрушении.

— Ты очень быстро дышишь, Лютик.

— Я ничего не могу с собой поделать.

Арт приподнял бровь, желая, чтобы я продолжила — раскрыла свои собственные секреты. У меня больше не было стен и черных дыр, в которых я могла бы бороться за ответы. Я была обязана ему каждым воспоминанием, каждой мыслью.

— То, как ты смотришь на меня. То, как ты прикасаешься ко мне. Это сводит меня с ума.

Он прикусил губу, переводя взгляд с татуировок на шрамы.

— То, что ты лежишь в моей постели, — это больше, чем просто чудо; это проклятый феномен. Прости, если я смотрю на тебя так, как будто ты не настоящая. — Его голос понизился, наполнившись благоговением. — Это потому, что я все время думаю, что все это нереально. Что головные боли — признак моего безумия. Что я оставил реальность позади и нашел спасение в галлюцинациях.

Его пальцы скользили по

моему животу, по моим складочкам, по внутренней стороне бедер. Везде, где Арт меня касался, я вспыхивала и тлела.

Его боль сжимала мое сердце.

Его было слишком много.

Слишком глубоко, слишком чисто, слишком идеально.

— Могут ли галлюцинации дать тебе то, что я сделала прошлой ночью? Может ли призрак сосать у тебя, пока ты не кончишь?

Его улыбка была кривой и безрадостной.

— Ты не представляешь, сколько ночей я просыпался от сна, столь похожего на то, что ты мне дала. Ты не знаешь, сколько раз я просыпался с проклятиями и яростью, потому что не хотел покидать мир, в котором ты была, только для того, чтобы терять тебя день за днем.

Моя грудь раскололась. Моя грудная клетка стала дровами для пылающего пламени в моем сердце.

— Артур…

Я слишком его любила. То, как он говорил, напугало меня, что я не смогу удержать его сейчас, когда снова его нашла. Неужели прошлое всегда будет омрачать нас?

Мой дрожащий вздох охватил нас паутиной.

— Отпусти это. Ты должен отпустить это.

Боль.

Пытки.

Непреодолимая жажда мести.

Ему нужно было начать все сначала — подальше от этого места. Нужно было позволить будущему вести нас вперед, а не позволять прошлому утащить нас назад.

Подняв руку, Артур сжал переносицу.

— Мне жаль. Понятия не имею, как это превратилось из удовольствия в…

Приподнявшись на локтях, я прошептала:

— Я знаю, почему. Это потому, что ты не веришь в нас.

Его глаза вспыхнули.

— Как ты вообще такое могла сказать?

— Потому что это правда. Пока ты не признаешь, что жизнь снова свела нас вместе, и не перестанешь заново переживать боль разлуки, ты не сможешь поверить в то, что у нас есть.

— Я знаю, что у нас есть, и я верю в это. — Его голос был кнутом, рассекающим меланхолию. — Я покажу тебе.

Он заставил меня снова лечь. Быстрым движением он переместился с бедер на живот, расположившись между моих раздвинутых ног.

Его руки сжали мои бедра, прижамая к матрасу.

— Я буду показывать тебе, пока ты мне не поверишь. — Его темные волосы обрамляли его необыкновенное лицо, когда он смотрел на мое тело. — Я докажу тебе, что я твой, несмотря ни на что.

— Я знаю, что это так. — Мое сердце пропустило удар от решимости на его лице и темных кругов под глазами.

Артур был потрясающим. Мужественным, но заботливым. Собственник, но любящий. Полный идеальный пакет.

Я схватила в пригоршни льняную ткань, когда он склонил голову. Его дыхание обдавало мою киску горячим воздухом. Его губы сомкнулись, поймав меня в ловушку острого предвкушения.

Мой пульс превратился в гейзер, которому хотелось извергнуться наружу.

— Пожалуйста… — я приготовилась к невероятному жару его языка.

Еще один вдох, и поднимающийся жар конденсируется на моей коже.

Другой.

Я не могла больше терпеть.

— Пожалуйста! — захныкала я.

— Будь моим гребаным удовольствием, — лизнул меня Артур.