Грешная и желанная

Лонг Джулия

– О, это мне необыкновенно приятно! Оказаться в таком изысканном обществе. Вы первый виконт в моей жизни! – Она снова потупила взгляд.

Лэнсдаун, окончательно обезоруженный, улыбнулся ей.

– А я первый барон в вашей жизни! – объявил до сих пор молчавший Саймон, врываясь в разговор.

Она радостно обернулась.

– О, вы барон, Саймон? До чего восхитительно!

– Еще нет, не барон, – грубовато отрезала мисс Черинг. Йен невольно смерил взглядом количество миндального ликера в ее рюмке. – Сначала должен умереть его отец.

– Вы

посетили много балов и званых приемов в Америке, мисс Дэнфорт? – снова подал голос Лэнсдаун.

– В последнее время не очень. Боюсь, я как-то выпала из светской жизни. – Пушистые темные ресницы снова плавно опустились.

Надо отдать должное Лэнсдауну – у него сделался довольно скептический вид.

– Что ж, мы непременно должны это исправить, верно? Полагаю, уже запланированы развлечения, чтобы представить мисс Дэнфорт суссекскому обществу? Этот бал – только начало, мисс Дэнофорт.

– Мисс Дэнфорт взял под крылышко герцог Фальконбридж, – пояснила Оливия, и Лэнсдаун вскинул бровь.

– Я сегодня еще ни разу не танцевала рил. Интересно, а я вообще помню, как его танцуют? Будет очень неловко после такого долгого перерыва оконфузиться перед всеми этими людьми.

– Мне говорили, я терпеливый учитель, если вы позволите, – заметил Лэнсдаун. – Вы позволите?

– О… – Мисс Дэнфорт потупила глазки, затем снова подняла. – Не знаю, осмелюсь ли я подвергнуть вас такому испытанию.

Наступило странное молчание, как будто все ждали, когда Оливия даст свое благословение.

– Прошу вас, потанцуйте с ним, мисс Дэнфорт, – благосклонно посоветовала наконец Оливия. – Он прекрасный партнер, и нельзя лишать собравшееся общество удовольствия на это полюбоваться.

Это было со стороны Оливии весьма великодушно, и Йен это знал.

Лэнсдаун выглядел недовольным.

– В таком случае я, разумеется, станцую для развлечения вашего величества, – произнес он с насмешливой торжественностью и поклонился Оливии низко, очень низко, выставив вперед одну ногу. Та царственно кивнула, принимая это как должное.

Саймон и мисс Черинг спустились в сад, где, вероятно, обменялись парочкой поцелуев, иначе мисс Черинг могло бы сделаться дурно от переживаний. Но все запросто могло пойти и по-другому, подумал Йен.

– Ты тоже должен танцевать, – заявила Оливия.

– Мне нравится сидеть с тобой. – Что, в общем, было правдой. Он не особенно любил рилы и вальсы и хотя понимал, что как холостяк должен танцевать, все же решил, что Оливии нужна компания.

Оливия фыркнула в ответ.

Они наблюдали за тем, как мисс Дэнфорт и Лэнсдаун танцуют рил. Для якобы начинающей (если верить словам самой мисс Дэнфорт) она очень быстро освоилась и, грациозно двигаясь, танцевала с искренним удовольствием.

– Он выглядит почти… веселым. – Оливия произнесла это с некоторым сомнением.

Йен засмеялся.

– А обычно он парень серьезный? Вообще-то на него похоже. Хотя он и славный малый, – торопливо

добавил Йен. – Мне он очень нравится.

– Нет, он довольно остроумный. Впрочем, сдержанный, суховатый, я таких люблю. И да, он славный, – рассеянно произнесла она. – И мне нравится.

Пауза.

– Он тебе нравится. Как это страстно звучит!

Она искоса взглянула на брата, но объяснять ничего не стала.

Оливия страстно относилась почти ко всему. К отмене рабства. К защите бедняков. Сохранности исторических достопримечательностей. Цвету одежды. Ее взгляды практически во всем были весьма специфичными, пылкими, оригинальными, обычно остроумными и резонными, что и составляло часть ее обаяния. Она требовала от окружающих напряженного труда, часто до изнеможения, но скучной не была никогда.

Она очень сдержанно относилась к Лэнсдауну.

И никто никогда не слышал, чтобы она произносила имя Лайона Редмонда после его исчезновения. Йен часто думал, что для Оливии всегда будет существовать только один мужчина, но этот мужчина пропал больше трех лет тому назад.

Лэнсдаун запрокинул голову и расхохотался над каким-то замечанием мисс Дэнфорт.

– Что ты о ней думаешь? – спросила Оливия брата.

– Очень хорошенькая, пресная и неинтересная. Неуклюжая и наивная. Должна преуспеть в роли балованной супруги богатого аристократа. И вне всякого сомнения, скоро ей выпадет такая возможность.

Оливия подумала.

– Пожалуй, соглашусь со всем, кроме одного. Я не особенно уверена, что она «неинтересная». Все думаю, а вдруг это у нее… стратегия такая. То, как она хлопает ресничками и все в этом роде.

– Ну, когда перед тобой незнакомый шифр, ты вправе, я думаю, вкладывать в него любой смысл. Вроде того, как мы пытаемся разглядеть очертания предметов в облаках.

– Скорее всего, ты прав.

Снова наступило молчание. Мисс Дэнфорт улыбалась. Цвет лица у нее был кремовый, даже золотистый в свете люстры – роскошного жемчужного оттенка. Двигалась она изящно, и доставляло странное удовольствие наблюдать, как она исполняет па в риле. Танцевала она так, словно сливалась с музыкой, и Йен, глядя на нее, чувствовал, как на душе становится светлее и спокойнее. Словно жизнерадостность этой девушки была ее основой.

Лэнсдаун, столкнувшись с кем-то, долго усиленно извинялся, а потом снова расхохотался.

– Не помню, чтобы он часто смеялся рядом со мной, – заметила Оливия.

И Йен вдруг подумал – неужели его сестра, привыкшая быть любимицей не только Суссекса, но и Лондона, встревожилась?

– Наверное, он просто слишком очарован тобой, Оливия.

– Должно быть, так. – И она улыбнулась.

Глава 7

Лэнсдаун вернул им мисс Дэнфорт, когда кончился рил, оба партнера запыхались и выглядели счастливыми. Затем он уселся рядом с Оливией; очень похоже на преданного пса, никогда не покидающего свою хозяйку, подумал Йен.