Грешная любовь
Шрифт:
— О, девчонка, вижу, ты точно тронулась умом. Покачивая головой, он шлепнул по спине заходящегося в хохоте товарища и двинулся в сторону леса.
Люди из отряда Кинкейдов уже почти скрылись среди деревьев, и Катриону охватило чувство настоящей паники. Десять долгих лет она ждала этого момента. Десять лет терпела язвительные насмешки и щипки Элис, десять лет была нежеланной гостьей в семье дяди, десять томительных лет тосковала по дому, который почти позабыла.
— Стойте! — закричала она. — Не уходите! У меня есть подарки для вас. Не забывайте об этом!
Горцы остановились, потом дружно повернулись. В глазах
Прищурившись, Саймон наблюдал, как Катриона перерезает веревки, связывающие укрытый клеенкой груз. Она возилась с веревками несколько минут, но, в конце концов, справилась и театральным жестом откинула ткань.
Горцы подошли ближе. Любопытство взяло верх над осторожностью, тем более что Катриона жестом подозвала их к повозке, торопясь показать привезенные ценности.
— Я знаю, англичане запретили очень многие вещи, чтобы лишить народ Шотландии его гордости и традиций. Нас ведь вполне могли вздернуть на виселице только за то, что мы тайком привезли все это сюда. Но я считаю, что это стоило риска.
— Какое неслыханное благородство, — сухо бросил Саймон, складывая руки на груди. — Так приятно узнать, что это стоило риска и для моей шеи.
Катриона метнула в сторону Уэскотта взгляд, призывающий его умолкнуть. Наклонившись к повозке, она вытащила тяжелый сверток зелено-черной шотландской материи:
— Это не совсем тот узор, который был у Кинкейдов, но лучше я не смогла найти. Я купила две дюжины рулонов этой шерсти. Теперь вы можете сшить себе килты и пледы, платья для ваших жен и попоны для ваших лошадей.
— Каких лошадей? — изумленно спросил, почесывая оттопыренное ухо, мужчина с простодушным лицом, который уже был знаком Катрионе.
— Какие жены? — добавил другой горец, сплевывая на землю густую порцию жевательного табака.
— Ну, не знаю… — пробормотала Катриона, не находя что ответить. Она неловко положила рулон ткани обратно в повозку и отряхнула пыль с ладоней. — Но я уверена, вы оцените другой мой подарок. Я привезла вам несколько томиков поэзии, сочинения вашего знаменитого соотечественника, Роберта Бернса. Я была вне себя от радости, когда нашла эти книги в маленькой лавке в Гретна-Грин. — Катриона вытащила один из томиков в матерчатом переплете и стала благоговейно перелистывать пожелтевшие страницы с золоченым обрезом. — Они уже немного потрепаны, но это не помешает вам читать эти книги у камина холодными зимними вечерами.
— Конечно, если бы мы еще и умели читать, — заметил Киран с таким тонким сарказмом, что даже Саймон поморщился.
— Ах, вот как. — Катриона совсем упала духом, что было заметно по ее лицу. Она стала запихивать книги обратно в повозку. Однако, увидев еще одну из своих покупок, Катриона вновь повеселела. — Ну, тогда вот вам главное украшение нашей маленькой коллекции. — Она снова полезла в повозку и извлекла оттуда целую связку трубок. — Ага, вот и то, чего вам давно недоставало — настоящая шотландская волынка! — Катриона погладила рукой музыкальный инструмент, едва сдерживая набегающие на глаза слезы. — Ведь волынки запрещены в Северном нагорье еще с тех времен, когда был, убит при Куллодене старый Эван Кинкейд. Англичане понимали, что если лишить народ его родной музыки, то будет легче сломить его
— Эй, а виски у вас тут имеется? — нетерпеливо прервал ее Киран, заглядывая через плечо. — Золото есть? Или какая-нибудь еда?
Катриона в недоумении захлопала ресницами, отступая назад.
— У нас осталось несколько картофелин и ломоть хлеба.
— Ну а что-нибудь из обуви у вас есть? Нам зимой бывает нечем прикрыть ноги, они мерзнут, растрескиваются и кровоточат. А как насчет оружия? Чем нам воевать с англичанами, которые последние пятьдесят лет все время стараются прогнать наш народ с наших земель? — Предводитель отряда выхватил волынку из рук Катрионы и поднял над собой. — Что мы, по-твоему, должны делать с этой штукой, подружка? Задудеть врагов до смерти?
Люди Кирана оценили шутку громким хохотом. Катриона почувствовала, как что-то внутри у нее начинает болезненно съеживаться.
Киран не церемонясь, швырнул волынку в повозку и поднял одну из книг:
— Или, может быть, нам стоит прочитать неприятелю стишок из какой-нибудь твоей книжки? Если повезет, англичане заснут от скуки и не смогут взяться за веревки, чтобы вздернуть нас всех на первом попавшемся дереве.
— Я не хотела… — заикаясь, начала оправдываться Катриона, с ужасом понимая, насколько наивной и глупой она была. — Я вовсе не думала…
В следующий миг она вздрогнула от боли, потому что Киран раскрыл книгу наугад и разорвал ее крепкими руками на две половинки.
— Так что забери обратно свои подарки и вези их туда, откуда взяла. Нам не нужна, твоя чертова благотворительность, и ты нам, девочка, без надобности. Все эти годы мы прекрасно обходились без предводителей. Мы люди свободные, такими и останемся, свободными и от англичан, и от таких, как ты!
Бросив книгу под ноги Катрионы, Киран резко повернулся и быстро пошел к лесу, сопровождаемый остальными членами шайки.
Катриона стояла, замерев на месте. Примерно такой ее запомнил Саймон в день их первой встречи — босоногая девчонка, закутанная в любимый клетчатый плед, освещенные солнцем волосы в беспорядке спадают на лицо, хрупкие плечи гордо расправлены. Но тогда ее гордая поза сияла уверенностью, а сегодня вся ее гордость, разорванная в клочья, валяется под ногами.
Саймон отвел взгляд от печального лица Катрионы. Если бы он мог с такой легкостью повернуться к ней спиной и уйти, как это сделали ее шотландские сородичи.
— На твоем месте я бы не спешил расставаться с этой девушкой, — звонко окликнул он удаляющегося Кирана, и отряд горцев был вынужден остановиться.
Киран медленно повернулся и настороженно посмотрел на Уэскотта. Он крепче сжал свой лук, но не сделал попытки поднять его.
— Вы, вероятно, считаете, что у вас есть дарованное Господом право на эту землю. Однако существует некий маркиз Эддингем, который думает иначе.
— Рассказывай, — неохотно откликнулся Киран.