Грешная любовь
Шрифт:
Когда почтовая карета доехала до поворота на узкую каменистую дорожку, Катриона невольно затаила дыхание и сидела так, пока на горизонте не появилась единственная уцелевшая башня замка Кинкейдов. Ее силуэт был хорошо виден на фоне ярко-голубого весеннего неба. Обветренные временем стены казались древними и вечными. К удивлению Катрионы, на крепостном валу горделиво развевался черно-зеленый флаг. Ей даже показалось, что она слышит, как хлопает полотнище на ветру. Катриона сразу вспомнила давние
Наконец карета остановилась. Катриона распахнула дверцу и выскочила наружу, торопясь помочь грузному дяде Россу спуститься на землю.
Старик тут же принялся со стоном разминать затекшие ноги.
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы графа кто-то заставлял путешествовать в таком неподходящем экипаже?
— Но, дядюшка Росс, вы же сами согласились, что для нас такая поездка — единственная возможность добраться в эти места, прежде чем Эддингем уничтожит и замок, и Саймона с его друзьями.
Граф сердито оглянулся на карету и произнес, понизив голос:
— Надеюсь, ты оценишь и то, сколько мне пришлось потратить денег, чтобы вообще уговорить кучера поехать в эту глушь. Ей-богу, лучше было бы самому отдать свой кошелек разбойнику с большой дороги.
— Не отчаивайтесь, дядя, — заметила Катриона, нервно посматривая на крутые скалистые склоны по обеим сторонам заброшенной дороги. — Может быть, вам еще представится и такой случай.
Старый граф вытащил носовой платок и принялся вытирать вспотевший лоб.
— Мой отец продал свою душу, желая убраться подальше из этой глухомани. И что теперь? Его сын по собственной воле возвращается на то же место. Скажите, ну как обычному человеку дышать здесь? Слишком много свежего воздуха. А на небо посмотрите, — ворчливо добавил он, подозрительно глядя вверх на бездонную, голубую чашу небес.
— По-моему, вы уже тоскуете по отвратительным облакам дыма и сажи, постоянно висящим над городом.
— Я тоскую по своей уютной постели и камину. С тех пор как мы покинули Лондон, я даже ни разу не выпил приличного чая.
— Мне казалось, что вы всегда мечтали о приключениях.
Дядя Росс вздохнул:
— Да, ты права. Но вышло так, что единственные приключения в моей жизни — это попытки приучить твою тетю Маргарет хотя бы целовать меня в лоб перед сном. Да еще мои старания подыскать мужа для Элис.
Катриона с нежностью стиснула дядину руку и заглянула в распахнутую дверцу кареты.
— Может быть, вы подождете здесь, пока я вас не позову? — заботливо предложила она.
Граф прищурился, не скрывая беспокойства:
— Ты уверена, что поступаешь правильно? Катриона кивнула в ответ и попыталась улыбнуться:
— Уверена, как еще никогда в жизни.
— Хорошо. Но ты должна знать: если вдруг заявится разбойник, то я стану кричать, как Элис.
Катриона рассмеялась:
— В таком случае любой разбойник убежит от страха. А заодно все птицы и
Приподняв край накидки, чтобы не запачкать его пылью, Катриона стала подниматься по крутой тропинке, ведущей к замку. Однажды она уже поднималась по этому самому холму, сидя на отцовских плечах. Тогда она ничего на свете не боялась, чувствуя родительскую любовь и заботу. И вот сейчас Катрионе почудилось, будто папа шагает где-то рядом с ней, давая ей силы для новой жизни и новой любви. Эти мысли наполняли ее той энергией, которую отец радостно пронес через всю свою короткую жизнь.
С каждым шагом Катриона шла все быстрее. Теперь она точно знала, что родной дом бесполезно искать в каком-то уголке земли, пусть даже самом прекрасном и любимом. Найти его можно лишь в объятиях любимого, который ждет тебя где-то на этой земле. В эту минуту она могла лишь молиться, чтобы желанные объятия были готовы принять ее.
Сорвав с головы шляпку и распустив волосы, Катриона вскоре вышла на вершину холма. Она ожидала, что увидит деловую суету защитников замка, готовящихся к боевым действиям. Но вместо этого она заметила лишь одного мужчину, безмятежно растянувшегося на большом камне. В руке он держал книгу и спокойно читал, перекатывая между белоснежными зубами длинную травинку. В лучах яркого солнца казалось, что волосы мужчины из чистого золота.
Он услышал шум шагов, поднял голову и на мгновение удивленно открыл глаза. Когда Катриона подошла ближе, он поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на нее.
— Какие подарки на этот раз? — бросил Уэскотт вместо приветствия. — Башмаки, книжки или волынки?
Катриона отбросила шляпку прямо на траву и показала пустые руки:
— Боюсь, что на этот раз подарком буду я. Если, конечно, вы готовы принять такой подарок.
Саймон окинул ее изучающим взглядом. По его глазам невозможно было угадать его реакцию.
— Послушайте, мисс Кинкейд, вы вроде бы поклялись не произносить больше красивых речей?
— Только таких, в которых говорится о великом духе благородных горцев и борьбе за свободу от тирании. — Она кивнула в сторону отложенной книги: — Перечитываете Робби Бернса?
Саймон вздохнул:
— Если уж я решил связать свою судьбу с кучкой романтических дикарей, мне не остается иного выбора, не так ли?
Катриона нахмурилась и вновь оглядела безлюдные развалины замка:
— Кстати, а куда подевались эти романтические дикари?
Уэскотт пожал плечами с самым равнодушным видом:
— Да где-то поблизости.
Она отважилась приблизиться к нему еще на один шаг.
— Так вы согласились стать у них вождем?
— Только до того момента, пока не вернется их настоящий предводитель.
— По словам Кирана, Коннор не вернется. А если он не хочет, чтобы его нашли, его и не найдут.
— Я имел в виду вовсе не Коннора.