Грешная тайна

Уайлдс Эмма

– Дорогая, я буду откровенен. Насколько смогу, разумеется. Дело в том, что некоторые из моих секретов вовсе не мои, поэтому я не смогу их раскрыть.

– Да, я это понимаю, – кивнула Джулианна. – Но я ведь уже сказала вам, что вовсе не жду подробного отчета о ваших секретных делах. Однако я должна знать, что сейчас происходит.

«Похоже, она знает меня гораздо лучше, чем мне казалось», – промелькнуло у Майкла.

А Джулианна вдруг нахмурилась и заявила:

– Сегодня днем ко мне приходила женщина; И эта женщина сказала, что она мать Хлои. Но я впервые в жизни ее видела. Понятия не имею, чем закончился этот визит, потому что вошел ваш отец. По его просьбе

я оставила их наедине. Но повторяю; это вовсе не та женщина, которой я платила за содержание девочки все последние месяцы. Более того, она бесстыднейшим образом заявила, что теперь я должна заплатить ей, иначе она заберет Хлою.

Майкл не знал, как отреагировать. Все выглядело очень странно.

– А что еще она сказала? – спросил он наконец. – Постарайтесь вспомнить ее слова как можно точнее.

Джулианна подробно рассказала о своей беседе с незнакомкой. Маркиз внимательно выслушал ее и со вздохом пожал плечами. Рассказ жены ничуть не прояснил ситуацию – напротив, все запутал еще больше.

«Что же это за женщина?» – думал Майкл. Он почему-то был уверен: дамы, вымогавшие у Джулианны деньги, каким-то образом связаны с тем, что происходило с ним последнее время.

Первое неудачное нападение на него произошло сразу после того, как было публично объявлено о помолвке. И примерно в то же время первая шантажистка предъявила Джулианне ультиматум. А вторая появилась на следующий день после покушения.

Да, теперь уже вырисовывалась какая-то картина – он мог хоть за что-то ухватиться. Требовалось добавить к этой картине кое-какие детали – и тогда ему все станет ясно.

Майкл подошел к кровати, поднял жену на ноги и, прижав к себе, поцеловал со страстью и нежностью; Отвечая на его поцелуй, она старалась прижаться к нему еще крепче, и он чувствовал, что все сильнее возбуждается. В какой-то момент он все же заставил себя прервать поцелуй – сейчас следовало заняться совсем другими делами.

Отстранившись, Майкл заглянул в лицо жены, и свет, сиявший в ее глазах, поразил его. В это мгновение он твердо решил: как только разберется со своими неприятностями, – непременно приедет к ней в Кент. Ему по необходимости приходилось проводить большую часть времени в Лондоне. Сейчас он решил, что Англия может временно обойтись без его услуг. Потому что осень в поместье великолепна! И ему тотчас же представилось, как вместе с Джулианной он отправляется на утренние прогулки по окрестностям Саутбрук-Мэнора, как они устраивают пикники у реки, а потом вечерами долго гуляют в саду под серебристым лунным светом, после чего засыпают у себя; в постели в объятиях друг друга…

Когда же он в последний раз просто наслаждался жизнью? Женитьба заставила его многое в своей жизни пересмотреть. Если раньше он готов был постоянно рисковать на службе Короне, то теперь, когда у него появилась собственная семья, все стало по-другому. Теперь он в первую очередь должен был думать о Джулианне. Кроме того, следовало заботиться и о ребенке.

– Надо вызвать горничную, – сказал Майкл. – И начинайте собирать вещи. – Он коснулся ладонью ее щеки и отступил на шаг. – Вы поедете завтра утром. И не беспокойтесь, любимая. Я обо всем позабочусь.

Маркиз решительно повернулся к двери, собираясь уйти, но снова посмотрел на жену – посмотрел с любовью и нежностью. Он прекрасно понимал, что ему не следовало задерживаться – нужно было срочно поговорить с отцом, а потом, возможно, послать записку Чарлзу, – но сразу уйти не мог.

– Вы назвали меня «любимая»? – прошептала Джулианна. – Вы никогда раньше так меня не называли.

Майкл не знал, что

ей ответить. «Она молода и верит в любовь, – напомнил он себе. – И похоже, она думает, что любит меня…»

А сам он верил в любовь? На этот вопрос Майкл попытается ответить позже.

Улыбнувшись жене, маркиз тихо сказал:

– Ни о чем не беспокойтесь.

Майкл стремительно направился к двери.

Разумеется, Джулианна этого не знала, но сам-то он прекрасно знал, что никогда не называл ни одну женщину любимой.

Глава 23

Начался дождь. Опять. В Англии действительно ужасный климат, хотя, казалось бы, Лоренсу смешно жаловаться – ведь он родом из дождливого Манчестера, но когда плаваешь по Средиземноморью, а еще лучше где-нибудь в Карибском море, невольно привыкаешь к солнечным пляжам и лазурному небу. Там, на Карибах, он нашел сокровища – маленькие островки с пальмами, чудесные бухты и чистейшие белые пески, протянувшиеся на многие мили. И там он был счастлив.

До тех пор, конечно, пока не наткнулся на французский военный корабль, где его заковали в цепи и под страхом смерти заставили служить Бонапарту.

Но Лоренсу такое существование казалось неприемлемым. Будучи англичанином, он не желал служить проклятому корсиканцу. И в конце концов ему удалось вырваться на свободу. Впрочем, иначе и быть не могло – ведь он, выбившись в капитаны из самых низов, научился обманывать судьбу и знал, как обернуть в свою пользу даже самые неблагоприятные обстоятельства. Хотя следовало признать, что довольно часто ему просто везло – по крайней мере в тех случаях, когда он чудом оставался жив. Но с другой стороны, человек не должен совершать слишком уж серьезных ошибок, если хочет должным образом воспользоваться своей удачей. И вот сейчас ему следовало определить, не совершил ли он серьезнейшую ошибку.

– Очень может быть, что совершил… – со вздохом пробормотал Лоренс, поднимая воротник плаща.

Двадцать минут спустя, когда он вошел в дом, к нему тотчас же подбежала миссий Персер.

– Хорошо, что вы вернулись, мистер Лоренс, – сказала экономка. – У миледи сейчас гость, и она приказала передать вам, чтобы вы зашли к ним сразу же, как вернетесь.

Лоренс прекрасно знал: все слуги Антоний полагали, что его отношения с их хозяйкой весьма «интересного» свойства. Что ж, слуги не ошибались. Однако все они относились к нему с должным уважением – во всяком случае, называли его «сэр». И только миссис Персер, убежденная пуританка, говорила ему «мистер» и каждый раз, когда они встречались, неодобрительно хмыкала. Дом же у Антонии был небольшой, так что встречаться им приходилось довольно часто.

– Миледи в гостиной? – спросил Лоренс, снимая плащ.

Экономка отрицательно покачала головой:

– Нет, в кабинете его светлости.

Лоренс невольно нахмурился. Было ясно: обычного посетителя Антония не стала бы принимать в кабинете лорда Тейлора. И следовательно, это…

Конечно же, Лонгхейвен!

А ведь он даже задумывался, сколько пройдет времени, прежде чем он снова увидит маркиза.

Как обычно, его давний соперник был красив и изыскан. Причем сидел Лонгхейвен в кресле лорда Тейлора за письменным столом, что немного раздражало, Лоренсу в этом виделся намек на то, что именно маркиз тут все решал. Антония была одета для выезда, и ее платье рубинового цвета прекрасно сочеталось с иссиня-черными волосами. Сейчас она выглядела настоящей испанской красавицей, страстной и огненной, и Лоренсу казалось, что он мог бы всю жизнь простоять в этой комнате, любуясь ее красотой.