Грешница
Шрифт:
Маура поднялась, с трудом дыша. Хотя в помещении было холодно, руки вспотели под перчатками, и она чувствовала, как сильно бьется сердце.
— Теперь можно уходить? — спросила она.
— Подождите. Позвольте мне все осмотреть.
— Больше здесь нечего смотреть.
— Но мы только что пришли, доктор.
Маура оглянулась на темный коридор, и ее затряс озноб. Она уловила какое-то странное шевеление в воздухе, холодное дыхание, от которого мурашки побежали по коже. «Дверь, — была
Риццоли все еще сидела на корточках, сосредоточенно разглядывая пятна крови. «Она даже ухом не повела, — подумала Маура. — А что же я так разволновалась? Спокойно. Спокойно».
Она подошла к двери туалета. Размахивая перед собой фонариком, словно шашкой, лихорадочно осветила коридор.
Ничего не увидела.
Но волоски на затылке встали дыбом.
— Риццоли, — прошептала она. — Может, все-таки пора уходить?
Только тогда Риццоли уловила напряжение в голосе Мауры, И совершенно спокойно спросила:
— А в чем дело?
— Я хочу уйти.
— Почему?
Маура уставилась в темный коридор.
— Что-то здесь не так.
— Какие-нибудь странные звуки?
— Давайте просто уйдем, хорошо?
Риццоли поднялась. И мягко произнесла:
— Хорошо.
Она вышла в коридор. Остановилась, как будто принюхиваясь, не исходит ли откуда запах угрозы. «Бесстрашная Риццоли всегда впереди», — думала Маура, следуя за детективом по коридору, а потом через зал. Они зашли на кухню — два ярких луча фонарика. «Идеальные мишени, — вдруг поняла Маура. — Скрипом половиц выдаем свое приближение, а фонариками подсвечиваем цель».
Маура почувствовала дуновение холодного воздуха и уставилась на силуэт мужчины, показавшийся в дверном проеме. Когда голоса взорвали тишину, она оцепенела и превратилась в ошеломленного наблюдателя.
Риццоли, уже в боевой позе, крикнула:
— Стоять! Бросай оружие! Я сказала стоять, ублюдок! — командовала Риццоли. — Бостонская полиция! Я из полиции! Какого черта…
Луч от фонарика Риццоли вдруг упал на лицо человека. Он заслонился от резкого света, сощурился. Повисла долгая пауза.
Риццоли раздраженно фыркнула:
— О, черт!
— Я тоже рад вас видеть, — сказал детектив Кроу. — Я так и думал, что именно здесь происходит самое интересное.
— Я бы могла снести тебе башку, — заявила Риццоли. — Хоть бы предупредил о том, что придешь…
Она осеклась и замерла, когда в поле зрения возник еще один силуэт. Высокий мужчина с кошачьей грацией проскользнул мимо Кроу и оказался в луче света. Фонарик задрожал в ее разом ослабевшей руке.
— Здравствуй, Джейн, — сказал Габриэль Дин.
Темнота, казалось, растянула и без того долгое молчание.
Когда Риццоли наконец
— Я не знала, что ты в Бостоне.
— Я только что прилетел.
Она убрала пистолет в кобуру. Расправила плечи.
— Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты. Детектив Кроу показывает мне место преступления.
— ФБР тоже интересуется этим? С чего вдруг?
Дин огляделся по сторонам.
— Поговорим об этом в другом месте. Где по крайней мере не так холодно. Я бы хотел понять, как ваше дело пересекается с этим, Джейн.
— Если мы будем говорить, то это должен быть обмен информацией, — сказала Риццоли.
— Разумеется.
— Все карты на стол.
Дин кивнул.
— Ты будешь знать все, что знаю я.
— Послушай, — вмешался Кроу. — Позволь я все-таки проведу агента Дина по зданию. Встретимся в управлении. Там хотя бы светлее. И не придется морозить задницы.
Риццоли кивнула.
— Хорошо, в конференц-зале в два. До встречи.
14
Риццоли сначала рылась в сумке в поисках ключей от машины, потом уронила их в снег. Чертыхаясь, она нагнулась и подняла их.
— Все в порядке? — спросила Маура.
— Он застал меня врасплох. Я не ожидала… — Джейн выпрямилась, и тяжелый вздох вырвался из ее рта облаком пара. — Господи, что он здесь делает? Какого черта он здесь делает?
— Думаю, работает.
— Я не готова. Не готова снова работать с ним.
— Наверное, у вас нет выбора.
— Знаю. И это больше всего меня бесит — то, что у меня нет выбора.
Риццоли открыла машину, и обе женщины скользнули на ледяные сиденья.
— Вы скажете ему? — спросила Маура.
Риццоли с мрачным видом завела двигатель.
— Нет.
— Но он бы хотел узнать.
— Не уверена. Не уверена, что какой-нибудь мужчина обрадовался бы такому известию.
— Выходит, вы заранее исключаете счастливый исход? Даже не хотите попробовать?
Риццоли вздохнула.
— Может, если бы мы были другими, стоило бы попробовать.
— Но это случилось не с другими, а с вами.
— Верно. Какой сюрприз, да?
— Почему сюрприз?
Некоторое время Риццоли молчала, устремив взгляд на дорогу.
— Знаете, как звали меня в детстве братья? — тихо произнесла она. — Лягушкой. Они говорили, что ни один принц не захочет поцеловать лягушку. И тем более жениться на ней.
— Братья бывают жестокими.
— Но иногда они просто говорят жестокую правду.
— Когда агент Дин смотрит на вас, мне не кажется, что он видит перед собой лягушку.
Риццоли пожала плечами.