Грешница
Шрифт:
– Почему ты такая мокрая?
– Ян, – дыхание сбивается, из груди вырывается то ли стон, то ли всхлип, когда пальцы мужчины проходятся по половым губам, собирая влагу ее возбуждения.
Звук растягивающегося ремня, шелест одежды. Резкий толчок, он заполняет ее сразу, до конца. Левой рукой задирая футболку и до боли сжимая грудь, оттягивает чашечку бюстгальтера, зажимает между пальцами затвердевший сосок.
– Черт, – хрипит, резко вбиваясь.
Моментальная волна удовольствия проносится по телу. Словно цунами,
Толчок. Еще. Резко. До боли. До сладкого удовольствия, растекающегося по телу. Оргазм накрывает неожиданно, разрываясь огненным шаром в груди на мелкие частицы, разрывая на эти же частицы ее сознание. Кричит, закрывая рот ладонью, прикусывая ее.
Мужчина кончает следом, дергаясь внутри, теплая сперма стекает по его члену и бедрам. Он крепко, за шею, прижимает Киру к себе, часто дышит, до боли и хруста сжимая плечи.
– Думал, забуду. Не получилось.
Выходит из нее так же резко, разжимая руки, Кира чуть не падает, хватается за стены. Позади нее хлопает дверь, льется вода.
– Ой, мужчина, а это женский туалет.
– Да? Я, видимо, перепутал. Уже ухожу.
– Ой, ну что вы. Вы ничуть не мешаете.
Женский смех, вода больше не льется. А Кира больше ничего не слышит.
Не видит.
Не чувствует.
Разворачивается, оседает на унитаз, зажимая рот рукой, глотая слезы и накатившую истерику. Он даже не произнес ее имя. Ни разу. Воспользовался, как вещью, наказывая и унижая.
Она знает, за что.
Она заслужила.
Глава 1
– И почему мне не восемнадцать лет?
– О чем ты?
– Смотрю на этого парнишку и вот прям жалею, что мне не восемнадцать лет.
– Света, тебе тридцать пять и у тебя двое детей.
Светка поморщилась, посмотрела в глаза подруги.
– Вот умеешь ты испортить настроение.
– Обращайся.
– Нет, ну ты только посмотри на него. Я удивляюсь, как тут еще не висят гирлянды из оставленных девичьих трусиков и бюстгальтеров через весь автосервис. Да я бы и мужским не удивилась.
Светка развернула Киру в сторону сервиса, где сейчас ее машине, красному «Мини Куперу», меняли пробитое в поле колесо. Жаркое майское солнце ослепляло, она прикрыла лицо рукой и увидела предмет Светкиных терзаний и вздохов последние пятнадцать минут.
Молодой человек в белой бейсболке козырьком назад, с голым торсом, в коротких шортах, ловко орудовал домкратом, поднимая машину, а затем снимая поврежденное колесо. Кира склонила голову, пригляделась.
– Боже мой, ну до чего хорош, паршивец. До чего хорош.
Светка все не унималась, а парень и правда был хорош. Когда он встал с корточек, выпрямился и легко поднял тяжелое колесо, Кира удивилась. Мышцы заиграли, четкие кубики пресса, косые мышцы живота, татуировка на левом боку и по всей правой руке до плеча, переходящая на шею. Что именно
Парень шел на них, щурился от солнца и, кажется, смотрел ей прямо в глаза. Как-то странно дернулось сердце, словно от испуга, и часто забилось. Так бывает, когда какой-нибудь гад подрезает ее на дороге, думая, что женщина за рулем – это не человек. Сердце в испуге отбивает неровный ритм, а ладошки потеют.
– Ох ты, боже мой, Светлана Васильевна, только спокойно, у тебя дети, двое детей. Интересно, что такой красавчик делает в этой дыре? – Светка успокаивала сама себя, параллельно задавая вопросы.
Парень уже прошел, при этом Кира точно видела, как он мазнул взглядом по ее голым ногам в коротких шортах, и серой майке, а потом подмигнул. Это было так неожиданно и откровенно, что девушка растерялась.
Она утром не надела бюстгальтер, потому что проспала к заказчику, накинула на майку джинсовую курточку, на ноги кроссовки. Скрутив волосы в высокий пучок, погнала через весь город, в прекрасный загородный комплекс с живописным названием «Озерки».
И вот именно сейчас, на жаре в двадцать семь градусов, ее соски решили заостриться, показывая себя во всей красе работнику шиномонтажа. Кира скрестила руки, прикрывая грудь, хоть и поздно было уже это делать, он все уже наверняка увидел.
– Разве в таких, как ты выразилась, «дырах», не могут работать красавчики?
То место, где им пришлось менять колесо, не было самым презентабельным, обыкновенный сервис и шиномонтаж, каких десятки на окраинах города, на самой обочине. Но он оказался самым ближним, чтобы поменять или подлатать колесо.
– Могут, но не в брендовых кроссовках и шортиках, – Светка проводила парня взглядом, пока тот не зашел с колесом в помещение. – Да и татуировки на нем не из простых и дешевых.
– Да? Не обратила внимания.
– Ты вообще на кого-нибудь обратишь внимание? Сколько можно уже, Кир? На Сергееве не сошелся свет клином. Хотя я тебя предупреждала, крутить романы с заказчиками – не самая хорошая идея, особенно если еще эти заказчики имеют беременных жен.
– Я ничего не знала про жену и уж тем более беременную. Я бы на пушечный выстрел к нему не подошла тогда. И не подпустила, ты знаешь, это табу.
– Да козел твой Сергеев. Конченый козел.
– Он не мой.
– А страдаешь так, будто все еще твой.
Светка одернула на себе сарафан, разглаживая складки на аппетитной, третьего размера груди. Откинула на спину темную прядь волос и вновь посмотрела на подругу.
– Не страдаю, на хер он мне упал. Проект закрыт, жена на днях рожает.
– Да, ты им сделала чудный садик, с дорожками вдоль голубых елей, клумбами из роз и такой милой маленькой качелькой. Тебя вообще не смутили детские качели при разработке дизайна ландшафта?