Грешница
Шрифт:
Но к чему возмущаться? Ведь в той же Америке, где гораздо б'oльшая часть налогов тратится по прямому назначению, а не растекается по карманам высокопоставленных чиновников, так вот, даже в Америке жертву, бьющуюся в истерике, оператор службы спасения 911 иногда просит подождать этак с полчасика, пока освободится линия. Честно, честно! Видела в кино, и не раз! Что же говорить о нашей стране, где сначала удовлетворяются скромные нужды властей предержащих, а уж остатки с барского стола, так и быть, кидаются в пасть этой алчной, вечно неудовлетворенной, многоглавой гидре, именуемой
Через двадцать минут упорство все же было вознаграждено. Я добилась ответа. Еще минут пять сама отвечала на разнообразные вопросы. К счастью, от меня не потребовали подробного резюме об интимной жизни за последний год. Иначе они были бы шокированы!
Потом мне велели ни в коем случае ничего не трогать в квартире, не проходить внутрь и ждать наряд милиции.
– Но я уже внутри! – в ужасе прошептала я. Кошмар! Наверняка уничтожила все следы, отпечатки пальцев и микрочастицы.
– Это вы зря. Ладно. Посидите там где-нибудь у входа…
Мы поставили две кухонные табуретки у входной двери и послушно принялись ждать. Оглядываясь, Ирина машинально достала соску-пустышку и заткнула ею Анечку.
– Моя сосочка! – обрадовалась великовозрастная (2,5 года) девица.
– Ты что! – прошипела я. – Полгода бьюсь, чтобы отучить ребенка от соски! Предательница!
Даже в такой нервный момент я не прекращала заботиться о нашей малышке. А эта безголовая мамаша только все портит!
Ирина сделала страшные глаза и попыталась забрать пустышку обратно. Анюта тоже сделала страшные глаза, показывая, что она за себя не ручается.
– Теперь уж не трогай, раз дала, – взмолилась я. – Сейчас нам только детской истерики не хватает для комплекта.
Какая же я скотина! Подруга за пятнадцать минут умудрилась собрать ребенка, одеться сама и примчаться ко мне для поддержки. А я рычу на нее.
– Ириша, прости. Я психую. И страшно боюсь.
– Да я понимаю, понимаю!
Некоторое время мы ошарашенно молчали и оглядывались. В тишине лишь раздавалось сопение Нюты – она уснула. Минут через сорок мы начали строить предположения и высказывать догадки. Через полтора часа ожидания Ириша прокралась на кухню (на цыпочках – чтобы не уничтожить остатки бандитских следов) и принесла из холодильника колбасу, сыр, сок. Я была слишком подавлена, чтобы как-то оптимизировать процесс ожидания.
Прошло два с половиной часа. Я вновь позвонила в милицию.
– Юлия Андреевна, мы приняли вашу заявку, – укоризненно ответил мне усталый команданте. – Ждите, наряд приедет. У вас всего лишь квартирная кража. За эти сутки – восемнадцатая по счету. А еще ведь есть убийства, изнасилования…
Мне стало стыдно. Убийства! Получается, я перетягиваю на себя одеяло с трупов. Эгоистка.
В двенадцать ночи (Анечка спала на двух диванных подушках) милицейский наряд все еще мужественно преодолевал арктические льды, добираясь до моего дома. Я впала в состояние оцепенения. Ириша прокралась в комнату за одеялом. Вернулась без одеяла, зато с перекошенным лицом. Что?! Неужели грабители забыли на кровати кейс
– Там, на стене…
– ?!!
– Разве ты не видела?
Я метнулась в комнату, давя ногами барахло, усеивающее пол. Да, своим поведением я, конечно, создам трудности эксперту-криминалисту. Но все равно, хочу увидеть… Ой!
На стене спальни красовалась размашистая надпись, сделанная из баллончика с нитроэмалью. Цвет надписи гармонировал с рисунком обоев – это что, утонченная издевка?
Е Ш 230 105 666
– И как ты это объяснишь? – прошептала над моим плечом Ириша.
– Никак, – прошептала я в ответ. – Я вообще ничего не понимаю.
– 666 – число дьявола.
– Спасибо, что напомнила.
– Нет, ну, я просто… Возможно, это как-то подскажет, где искать объяснение?
– Не знаю. Не знаю, ничего не понимаю!
– А это что за дерево? После буквы «Е»?
– Дерево? Скорее, подсвечник.
– Ладно, подсвечник. Что он означает?
Мы долго и напряженно изучали надпись.
– Теперь у тебя есть твой личный код да Винчи, – сообщила Ириша. – Вернее, код Юлии Бронниковой.
– Я должна радоваться?
– О, это сейчас так модно! Всякие коды, шифры, загадки. Но Юля! Если это написали на стене твоей квартиры – значит, послание предназначается именно тебе. Раз оно предназначается тебе – ты обязательно сумеешь его расшифровать. Иначе зачем было портить стену?
Действительно, зачем?
Наверное, козел, устроивший погром, переоценил мои интеллектуальные способности. Потому что я совершенно не представляла, как расшифровывается данная абракадабра.
В половине первого я отправила девчонок домой. Следовало сделать это раньше. Мы завернули Аню в одеяло, чтобы не разбудить ее при одевании.
Милицейский наряд приехал в начале четвертого. Я спала в кресле, время от времени вздрагивая и подскакивая, как от электрошока. И тогда мне в глаза бросалась надпись на стене напротив. Е Ш 230 105 666. Загадка, скрывающая угрозу. Таинственный ряд цифр с числом дьявола в конце. Нет, я совершенно ничего не понимаю!
Возможно, ментов было больше, но на четвертый этаж добрался лишь один невероятно измочаленный лейтенантик. Он едва не свалился ко мне на руки от усталости.
– Хотите, сварю крепкий кофе? – предложила я.
Лейтенантик встряхнулся. Но его взбудоражило не слово «кофе», а мое отношение. Наверное, за всю ночь я была первой женщиной, встретившей его не упреками, стонами и воплями, а практически накрытым столом.
Пока я варила кофе, пацан осматривал квартиру.
– Вы ничего не трогали?
– Нет. А когда приедет эксперт?
– Какой эксперт? – опешил лейтенант.
– Для снятия отпечатков и изучения микрочастиц.
Если бы при появлении мальчугана я ждала его на пороге с караваем и сочно зажаренным эскалопом, то и тогда его удивление было бы менее сильным.