Грешник 2. Продолжение
Шрифт:
– Мы с Алиной ждали тебя, Лера. Нужно поговорить. И с тобой в том числе, – это он уже Шамилю. – Ещё раз я узнаю, что ты следил за Алиной, там ты и останешься. Навеки.
– Пап, это я его заставила! – спешу оправдаться, чтобы избежать ссоры.
– Ну и зачем ты это сделала? Моих слов тебе недостаточно? Или я похож на сопливого идиота, которого может обмануть двадцатилетняя девчонка? Что за шпионские страсти?
Я вздыхаю, виновато смотрю на отца.
– Ну прости, пап. Я просто хотела знать об Алине как можно больше.
– Вы могли бы спросить… – подаёт голос Алина, и
Она снова опускает взгляд, кажется, вот-вот расплачется. Эх, Грешник. Наследил. Или не особо прятался.
– Прости нас, Алина. Мы просто переживаем за моего отца. И ты, пап, извини. На Шама не злись. Это всё было моей идеей.
– Да я даже не сомневался! – хмыкает отец, но уже спокойнее, беззлобно.
– А что собственно не так? Ты с ранней юности всех моих парней гонял, – лучшая защита – это нападение. И я нападаю, но по ухмылке Короля понимаю, что зря.
– Ладно, забыли. За стол все, – приглашает отец и мы рассаживаемся.
Алина садится рядом с Королём, не отрывается от него ни на минуту. То ли нас с Шамилем боится, то ли чувствует себя здесь некомфортно. По той же причине.
Мы пьём шампанское, начинаем с алкоголя и легких закусок. Поначалу разговор идёт вяленько и только Шам чувствует себя, как обычно. Алина молчит, ковыряется ножом в своей тарелке.
Король с нежностью поглядывает на неё, обнимает за худые плечи.
– Я тут одно решение принял, – начинает отец, посматривает на Алину. Та краснеет, смачивает губы шампанским. – Мы с Алиной женимся. Через пару месяцев. Я считаю, что уже пора для неё и ещё не поздно для меня.
Я улыбаюсь. Вполне искренне. Видеть счастливым отца – моя мечта.
– Это серьёзный шаг. Поздравляю вас, – улыбаюсь Алине, и та отвечает мне тем же.
– Я хотела бы сказать… – начинает она. – Чтобы вы не думали, что я какая-то охотница за деньгами. Я люблю Игната. И больше мне от него ничего не нужно.
Я окидываю её взглядом. Красивое, но скромное платье, из золота одно колечко на безымянном пальце. Уверена, Король задарил её украшениями, но она не кичится этим и не обвешивается цацками, как цыганская лошадь. Нет в ней гордыни и алчности. И это хорошо.
По лицу Алины видно, что она не играет и не притворяется, как и по её глазам. Как она смотрит на Короля… Я бы хотела, чтобы Шамиль смотрел на меня так же. Но имеем, что имеем.
– Свадьбу пышную планируете? – допытываюсь я.
– Не особо. Будут только близкие и партнёры по бизнесу, – отвечает папа.
– Ясно. Мы входим в число близких? – шучу я, всё так же поглядывая на Алину. Она уже розовая, как помидор. Нет, это невозможно сыграть. Она хорошая девочка.
– Если не будете следить за нами, – на полном серьёзе отвечает Король. Не любит он, когда за ним шпионят, что поделать. А мне вот было до посинения интересно, что за птица эта Алина. Я подозревала её в нехороших делах и рада, что ошиблась.
А если даже не ошиблась, то Король сам разберётся. Он не маленький мальчик.
– Я буду рада вас видеть на свадьбе, – Алина улыбается мне, неловко ёрзает на стуле.
– А я буду рада видеть вас счастливыми, –
– А детей тоже планируете? – срывается с моих губ нахальный вопрос.
– Да. Очень хотим, – отвечает Алёна, в очередной раз поглядывая на Короля.
– Всё у нас будет, – подтверждает отец и переводит взгляд на Шамиля. – Ну а ты что? Очухался уже? Работать можешь?
– Могу, – отвечает тот, глядя Королю в глаза.
– Отлично. Жду тебя с понедельника.
Я глубоко вдыхаю. Неужели они научились говорить? Вот невидаль какая.
– Хорошо. Буду с утра в понедельник, – отвечает Шам, а я, глядя на этих двоих, улыбаюсь. Всё же мне удалось помирить их.
Глава 8
ГЛАВА 8
– И запомни! Никаких колкостей и сарказма. Отец этого не любит. В общем, постарайся вести себя, как чужой человек. Ты просто охранник. Ни больше, ни меньше.
– И что, напоминать ему, что я потрахиваю его дочь тоже нельзя?
– Шамиль, ты невыносим, – вздыхаю я, а он нагло так ухмыляется.
– За это ты меня и любишь, – пригвоздив меня ко входной двери, целует в губы. Жадно и голодно посасывает нижнюю, грубовато прикусывает верхнюю.
– Оставь меня в покое и проваливай, – с невыносимым трудом отталкиваю его от себя, пока мы не перешли в горизонтальную плоскость. Отец не любит, когда работники опаздывают. А с Шамом ему вообще непросто будет. Им обоим.
– Ладно. Отец семейства идёт на работу. Не вызывать стриптизёров, не бухать с подружками и не изменять мне.
– Иди уже, дурила, – выталкиваю его за дверь и тут же её захлопываю, чтобы не позвать его обратно. А то точно опоздает.
Прислоняюсь к стене, силюсь избавиться от дискомфорта внизу живота. Нельзя так целоваться. За такое в тюрьму надо сажать.
*****
– Ну что, прибыл? – Король смотрит на него исподлобья, сидя в своём удобном кресле. Обстановочка в кабинете что надо. Не вычурно, но шикарно.
Шамиль всегда ненавидел таких богачей. Это началось ещё с Хаджиевых, когда Саид-старший, проведя тест ДНК, всё же принял его, как недосына и дал самую черную работу при среднем сыночке Валиде.
Как же Шамиль их всех ненавидел. Как мечтал однажды пролить их кровь и увидеть в глазах старшего Саида ту боль, которую он видел в зеркале всё детство.
Да, он соврал своей Королеве, что почти ничего не помнит. Он помнит намного больше, чем хотелось бы.
В детстве было очень больно, очень обидно. Очень страшно. Он помнит, как это. Только давно разучился это всё чувствовать. И хорошо. Его называют психом, больным, маньячилой и чокнутым недоделком. А ему это, как дар свыше. Потому что больше не больно, не страшно, не хочется плакать и прятаться в маленькой квартирке от разъяренной матери, которой не заплатил очередной клиент. Таких, к слову, было до хрена. Некоторые били её, тушили об неё сигареты, связывали и ставили на колени, засовывая свои обрубки ей в рот. Шамиль видел всё в щелочки в дверях или просто подслушивал, как её бьют.