Грешник

Гауф Юлия

– Может.

– В любом случае, он свое отсидел. Что бы он ни совершил, теперь он чист, – продолжила добрая, немного блаженная Рита.

Двери лифта открылись, и перед нами предстал тот, о ком я рассказывала в течении двадцати минут.

Денис.

Против воли я усмехнулась. Вот как знала, что не стоит мне в лифте ездить, но не выбегать же на лестницу, скрываясь от парня. Дэн, видимо, рассудил также, и присоединился к нашей компании, кивнув нам всем.

Хоть бы «Привет» сказал!

До чего же медленно мы спускаемся,

Боже. Будто не несколько секунд на этаж, а целый час.

– Крутая татуировка, – кивнула Аля на руку Дениса, обращаясь к нему.

– Какая из?

– Надпись, – ответила Аля, и прищурилась. – Не вижу, что написано, но стильно.

– «When the Levee Breaks» – прочитала я, и перевела: – «Когда плотина прорвется». Это название песни, кажется?

Денис кивнул, явно не желая с нами разговаривать.

А у меня ни с того, ни с сего проснулся азарт. И непонятно откуда взявшееся раздражение. Мы множество раз ездили в лифте с Денисом, и он каждый раз заводил со мной разговор. Сам. Провожал до работы, волком смотрел на парней, которые пытались за мной ухаживать.

И никогда не игнорировал.

А сейчас ведет себя так, будто я – пустое место.

– А сколько у тебя татуировок? – спросила его, а Рита удивленно вскинула брови.

Я ведь еще пару минут назад вздыхала, что мне тяжело от такого соседства. И видеть Дениса я не хочу, как и разговаривать.

Я и сама так думала.

– Денис? Так сколько у тебя татух?

– Вечером, так и быть, приходи. Разденусь, и посчитаешь, – усмехнулся он, смерив меня взглядом так, что я покраснела от возмущения.

И вышел из лифта первым.

Дьявол, какой он мудак!

– А он мне нравится, – прицокнула языком Аля. – За словом в карман не лезет. Уделал он тебя, Сашка, красиво.

– Пошел он к черту! – прошипела я.

– Тебе бы и правда зайти к нему, – хихикнула Рита. – Приглашает ведь. Татуировки посчитаешь, а там и в вся ночь пройдет. Раз уж ты все равно разводишься.

– Вот-вот! – поддержала Аля. – Такой экземпляр, мммм, так бы и съела.

Я во все глаза смотрела на подруг. Просто не верится! Денис, конечно, симпатичный, но не писаный красавец. Да и…

– Вы, надеюсь, шутите, – удивленно произнесла я высоким голосом. – Да он треть жизни в тюрьме провел. Исправился Денис, не исправился, но вы и правда хотите меня под преступника подложить? Девочки, ну вы даете!

– А мы и даем. И ты дай. Хоть кому-нибудь, – Аля завела машину. – Можно и Денису, вдруг он трахается хорошо. Я даже уверена, что хорошо. Он, считай, дембельнулся, и женским вниманием не избалован. Погуляй как следует, чтобы, когда твой благоверный козел приедет из командировки, ты не передумала о разводе. Меня бесят такие, как твой Илья.

– Чем же он бесит ТЕБЯ? – не выдержала я.

Все же, неприятно, когда подруги так открыто не любят мужа, которого я сама выбрала. Даже если в глубине души я с ними солидарна.

–

Он тебя не уважает. Илья вообще всех женщин не уважает, – ответила Рита вместо Али. – Он неплохой, но что есть, то есть. Я рада, что ты решилась на развод. Но если передумаешь, давить не буду, напоминать тоже не буду, жизнь ведь твоя.

Не передумаю.

Именно потому, что Илья не уважает меня. Одноразовую измену я бы простила, но постоянные удары по самооценке – нет.

Глава 4

– Надо будет повторить на следующей неделе. Но, девочки, я домой. Спать хочу зверски, – я достала кошелек, собираясь расплатиться за нас всех – сегодня моя очередь. – На созвоне.

– Спать она хочет, – хихикнула Аля. – Признавайся, Сашка, к Денису под бочок побежишь, татуировки считать?

Я хотела привычно отмахнуться от уже успевшей надоесть шутки, но удар пришел оттуда, откуда не ждала. От Риты.

– Алка, да хватит тебе. Саше почти тридцатник, а Денису – двадцать три. Пошутили, и хорош, ну какой «под бочок»? – попыталась подруга привести Аллу к порядку.

А я вспыхнула. Рита озвучила мои собственные мысли, но лучше бы она держала язык за зубами. Особенно зная, что у Ильи в любовницах тонкая и звонкая Наденька, которой только-только двадцать один год стукнул.

– Я что, старуха? Голова седая, грудь свисает ниже пупка, и я вся в морщинах и складках, как шарпей? – сузила глаза, глядя на притихшую Аллу. – У нас разница всего в шесть лет. Мужчина может быть старше, а женщина – нет, да? И такая старуха как я, не может быть с двадцатитрехлетним парнем?

– Саш, успокойся, мы же ровесницы. Ритке тоже скоро тридцатник, а я уже как два месяца перешагнула за четвертый десяток.

– Ну так и считайте себя старыми на здоровье, – я встала со стула, решив не ждать официанта, и вынула из кошелька несколько тысячных купюр. – Я вам в этом деле не мешаю, но меня не приплетайте. Из-за возраста не комплексую, но вы сейчас напомнили мне маму. Она все уши прожужжала по поводу моей «ушедшей молодости», так теперь и вы. Не стоит, девочки.

– Не обижайся, какая муха тебя укусила? – Рита привстала, и обеспокоенно посмотрела мне в глаза. – Совсем мы тебя достали шутками, да? Прости, Саш.

– Да я не обижаюсь, просто разозлилась. Нервы ни к черту. Мама названивает, и каждый наш разговор крутится вокруг того, что мне уже пора на кладбище из-за преклонных лет, а я так и не сподобилась родить, – поморщилась, и отодвинула стул, мешающий мне пройти. – Вы тоже извините за то, что нагрубила. Видите, мне точно пора домой, иначе разругаемся. На созвоне, девчонки, в следующие выходные можем повторить!

Быстро чмокнула Алю и Риту в щеки, и почти бегом выбралась из кафе, в которое мы зашли после СПА. Массаж в этот раз не помог мне расслабиться, а безобидная стереотипная шутка Риты взбесила.