Грешник

Стивотер Мэгги

— София, — сказала я. — Ты ждешь, что они заговорят?

Она потерла свою щеку и моргнула на меня своими темными ресницами, послав извиняющуюся улыбку.

— Я просто задумалась. Папа придет в гости!

Я сразу же подумала о разговоре с моими родителями на кухне. Я ничего не могла вспомнить так четко, как странный голос своего отца, когда он сказал, что нам нужно поговорить. Я чувствовала, что собираюсь опрокинуть какую-то полку с обувью. Люди, которые говорят, что выместить все дерьмо на чем-то не поможет, когда

ты зол, просто никогда этого не делали.

— Это будет прямо как букет котят, — сказала я.

София кивнула до того, как поняла, что это сарказм. Затем она ревностно произнесла:

— Мама сказала, что, возможно, пойдет гулять с нами.

Ее лицо сияло.

Я не могла разделить с ней эту надежду.

— О, да ладно! Они не сойдутся снова, София!

Моя кузина выглядела так, как будто я ударила ее. Ее щеки покраснели так, как будто я и вправду это сделала.

— Я и не говорила этого!

— Но твое лицо говорило. Вот как работает этот мир.

Как и ожидалось, в ее глазах заблестели слезы.

— Дело не в этом. Мы просто собираемся провести день вместе.

— Правда? И ты совершенно не надеешься, что они снова сойдутся?

София яростно покачала головой. Она потерла глаза тыльной стороной своей ладони. Они все еще выглядели хорошо, но теперь у нее на руке были разводы черной туши. Она настаивала:

— Я просто хочу снова проводить с ним время. Это все, о чем я беспокоюсь.

— Ладно, хорошо, — сказала я. — Я уверена, что это совершенно не будет неловко.

Она посмотрела себе под ноги. Я бы не чувствовала себя такой стервой, если бы она попыталась дать сдачи. Но она просто провела рукой по юбке, разглаживая ее, потом по волосам, а затем положила одну руку на другую, как будто утешала ее и укладывала спать.

— Я не в духе, — сказала я ей.

— Все нормально, — сказала она своим туфлям.

— Это не так, — произнесла я. — Скажи мне заткнуться.

Слеза капнула ей на туфли.

— Не хочу. Ты все равно всегда говоришь правду.

Но она не упомянула о другой стороне монеты: иногда правда была не самой лучшей штукой, чтобы вмешивать ее в разговор. Теперь, спустя несколько минут после того, как я затеяла этот разговор, я поняла, что правильнее было бы на «Папа придет в гости!» ответить что-то вроде «Круто! Куда вы пойдете?».

— Правильно, — сказала я. — Да. Ты собираешься купить туфли?

— Мне они не нужны.

Я прикусила язык прежде, чем могла спросить, зачем тогда она вообще пришла. Она пришла, потому что я попросила ее.

— Давай просто уедем, пока нет ужасных пробок. Мне нужно попасть на Лонг-Бич.

Было сложно вспомнить то настроение, что было у меня утром. Еще сложнее было представить какой-то сюрприз на день рождения, который был бы в силах компенсировать мрачное выражение лица Софии. Которое

было моей виной.

Толкнув дверь, я практически врезалась в Кристину. После того, как она выругалась и сказала «Извиняю тебя», я поняла, что вообще-то это была не Кристина, а просто одна из десятков взаимозаменяемых знаменитых молодых женщин, которые посещают это место, женщин, которые выглядят шикарными и стройными на экранах со своими острыми локтями и большими персональными солнцезащитными очками.

— Ой, да ладно, — сказала я ей и удалилась на неумолимо солнечный тротуар. София рядом со мной не могла взглянуть ненастоящей Кристине в глаза.

Рука Софии была у нее на талии. Было ясно, что у нее был ком в горле, потому что у Софии было всего 2 % от изящества ненастоящей Кристины. Было ясно, что она ужасно себя чувствовала, потому что ее кузина была сучкой. Было ясно, что, не смотря на все это, она все еще была немного взволнована приходом ее отца.

Я ненавидела это место.

Глава 31

 КОУЛ •

Я сидел в наушниках в студии, сложив ноги на стойку напротив вращающегося кресла, и слушал трек. В последний момент я добавил свой вокал к хору.

Я звучал хорошо. Все звучало хорошо. Не просто хорошо, а отлично.

Несмотря на то, что прошло уже несколько часов и я должен был быть изнеможенным, я чувствовал себя так, как будто только проснулся. Мое сердце ворвалось в бешенную жизнь. Или мой мозг. Или мое тело.

Иногда, закончив с треком, у меня случался тот момент, когда я понимал, что он захватит мир. Было ли это субъективно? Знать, что ты только что сделал что-то, что будет звучать хорошо, играя на роликовом катке? Или это было в каком-то смысле шестое чувство, которое передавалось только через шнур от наушников?

Я взял свой телефон. Я позвонил Сэму, который не ответил, и оставил голосовое сообщение, в котором была только песня. Я позвонил Грейс и сделал то же самое.

Я больше не чувствовал себя завершенным, как было до этого. Я позвонил Изабел, не смотря на то, что знал, что у нее урок. Я не ожидал, что она ответит, но она это сделала.

— Только что я сделал кое-что великолепное, — сказал я ей. Мне хотелось, чтобы она была здесь со мной — на сыром, незапланированном бесконечном пути, который был похож на песню в моей голове. — Приходи купаться в моей славе.

— Я на уроке, — прошептала она. — Перефразируй.

Я снял наушники, но музыка все еще играла из них. Я чувствовал пульсирующие удары баса на своем бедре. Это ощущалось, как конец света. Или создание. Что-то взрывалось. Мне нужно было присутствие ангелов. Не хорошо было находиться одному в таком состоянии.