Грешники перед алтарем. Любовь моя
Шрифт:
– Может, съедим торт?
– Я подумала, ты больше предпочтешь пирог, – ответила позади него Ребекка.
Эрик обернулся, едва не выронив из рук тарелку. Ребекка сидела на столешнице, поставив на нее ноги, широко разводя их в стороны, поглаживая клитор двумя пальцами.
– Не хочешь попробовать? Это необычный пирог. Чем больше его ешь, тем сочнее он становиться.
Он обожал, как его милая жена могла в считанные секунды, без каких-либо намеков превратиться в распутницу. Именно это он любил в ней больше всего.
– С виду это очень красивый
– Тебе не холодно здесь сидеть? – спросил он, вставая у нее между ног.
– Я вся горю, так что не замечаю холода мрамора.
Его сердце раздулось от гордости, он страстно ее поцеловал, убирая ее руку в сторону, чтобы заменить ее собой, и стать тем, кто доведет ее до оргазма. Он вставил в нее два пальца, при этом поглаживая клитор подушечкой большого пальца. Ребекка застонала ему в рот. Не в силах подавить желание увидеть, как двигаются его пальцы, Эрик разорвал поцелуй, опустил голову, переводя взгляд вниз. Он работал пальцами, немного расширяя ее, глядя как ее налитая кровью и влажная плоть принимает его ласки.
Рука Ребекки переместилась на его плечо, и она едва ощутимо надавила, но Эрик понял, чего она хотела. Она хотела, чтобы он поедал ее. И он странным образом начал испытывать животный голод. Он спустился поцелуями по шее к груди, задержавшись там, посасывая и покусывая соски. Теперь ее пальцы впивались ему в кожу головы, она раскачивала бедрами, двигаясь навстречу его пальцам, и тихо бормотала просьбы вставить пальцы глубже, раздвинуть шире или заменить палец на ее клиторе губами. Эрик двинулся ниже, покрывая легкими поцелуями ее трепещущий живот. Затем его губы переместились на гладко-выбритый лобок, от чего ее мольбы стали громче.
– Ох, Эрик, пожалуйста, пожалуйста.
Эрик улыбнулся, мысленно праздную победу в этом раунде. Когда его язык обошел по кругу половые губы, и коснулся клитора, тело Ребекки задрожало. Он быстро ударял по клитору кончиком языка, чередуя с сильным посасыванием, а после терся об него всей плоскостью языка.
Ее киска была невероятно мокрой от влаги после прошлого оргазма, а сейчас к этому добавилась соки от этих ласк. Обильная влага, стекающая по ее попке, позволила ему с легкостью вставить палец ей в попку.
– О господи, Эрик! – застонала она. – Ты самый лучший многофункциональный вибратор на свете.
Эрик хмыкнул, но использовал ее слова как вдохновение, прижался к ее клитору губами и начал мычать, даря ее плоти вибрации. Ребекка выкрикнула и забилась в конвульсиях. Он трахал ее пальцами пока ее тело продолжало трястись от страсти и высвобождения.
Когда она немного успокоилась, то притянула его к себе, что позволило ей обхватить его руками и ногами, положив голову ему на плечо. Ее сердце билось быстро и сильно напротив его груди, а ее отрывистое дыхание согревало его кожу. Права рука была все еще зажата у ее между ног, поэтому он обнял ее лишь левой,
– Я выиграла, – сказала она, сглатывая смешок, – пока счет 2-1 в мою пользу.
– Я все еще могу тебя обогнать.
– Если я тебе позволю, – промурлыкала она.
– Звучит, как настоящий вызов. Хотя я в любой момент могу вернуться к своему старому стилю. – Он всегда быстро кончал, лишь с Ребеккой он научился контролировать себя и продлевать секс.
– Ты это сделаешь, после такой тяжелой работы? – она откинула голову назад, и по ее игривой улыбке Эрик понял, она была не против повторить его обучение.
Он не успел произнести остроумный ответ, его перебило урчание в ее животе. Эрик отступил на шаг назад, поглядывая на ее милый животик, и высвободил зажатую между ног руку.
– Пирог был восхитительным, но что скажешь на счет торта и остатков лазаньи? Хоть я и насладился твоим пирогом, я все еще голоден, да и ты тоже.
– Может, лучше на десерт я получу большую твердую сосиску, и поем ее непременно в столовой.
Эрика обрадовали ее слова. Она уже была готова к третьему раунду. И он ничего не имел против.
Ребекка поцеловала его в губы и прыгнула со столешницы.
– Я сейчас вернусь, – сказала она, направляясь в уборную дальше по коридору. Эрик смотрел на удаляющуюся аппетитную попку жены, представляя, что сделает с ней позже. Да для третьего раза ему захотелось смотреть на свое имя на ее пояснице.
Когда Ребекка ушла из поля зрения, он помыл руку в раковине, и, напевая себе под нос, поставил форму с остатками лазаньи в микроволновку. Мирна приготовила ее для празднования его дня рождения. Кухню наполнили аромат томатов, итальянских специй, сыра и колбасок. Пара нежных губ прикоснулась к его спине, прямо между лопатками, а все маленькие ручки обняли его за пояс. Его успевший немного расслабиться член, вновь принял по стойке «смирно», стоило Ребекке провести по нему рукой.
– Черт, женщина, может мужчина поесть, прежде чем приступит к удовлетворению твоих сексуальных потребностей?
– Ты только что перекусил пирогом, – напомнила ему Ребекка, – Это я из нас двоих совсем ничего не ела.
Он застонал, когда ее палец массировал головку члена. Такими темпами они не скоро доберутся до настоящей еды.
– Мы уже окрестили эту комнату, оставь это для столовой.
– Я подумала, если ты кончишь здесь, то действия в гостиной я смогу зачислить к своим победным очкам.
– Хочешь, чтобы я дисквалифицировал тебя за жульничество? – засмеялся он, открывая дверцу шкафчика, доставая оттуда две тарелки. Наконец-то ему требовалось две тарелки. – Никогда не думал, что ты такая азартная.
– Я люблю побеждать, – сказала она, опуская рук ниже, сжимая в ладони его отяжелевшие яйца. – Особенно когда ты являешься главным призом.
– Но приз у нас – завтрак в постель. – Он почти уронил тарелки на стул, закрыл глаза, притворяясь, что это получилось случайно, а не по вине ее нежных рук, сжимающих его пульсирующую плоть.