Грешники в раю (Любить и беречь)
Шрифт:
– Мой конь споткнулся, и я упал, – отвечал Кристи бесцветным голосом. Он сжал рот, губы его напряглись.
«Надо же, он смущен, – думала она. – Джеффри его победил, и ему это не по вкусу. До чего интересно».
Волосы на его груди были светлее, чем на голове. Он был настоящий великан по сравнению с Джеффри, мускулистый и широкоплечий. Но кожа его была мягкой и нежной на ощупь, как и волосы. Ее мозг пронзило мимолетное сладострастное видение его обнаженного тела, прижимающегося к ней, но она тут же заставила себя прогнать его. Она попыталась посмеяться
Он слегка побледнел и, казалось, перестал дышать, потому что сейчас она обрабатывала самое грязное место его раны, находившееся над твердым рельефным мускулом в верхней части плеча.
– Энни, вы… Как вы… – Кристи закрыл глаза, пытаясь говорить с бесстрастным видом. – Джеффри в порядке, правда? Он не… Он ведь никогда… – Он закашлялся от смущения. – Вам ведь ничего не угрожает? Конечно, не мое дело совать нос в вашу семейную жизнь, и все такое, я и не спрашиваю, но вы… Вы себя чувствуете в безопасности, Энни?
Ее руки замерли, когда он дошел до середины своего необычайного вопроса. Что и говорить, он попал прямо в точку. Она отступила на шаг и резко спросила:
– Что произошло?
Он удивленно взглянул на нее.
– Что он сделал? Скажите, – настаивала Энни.
– Ничего. Я не знаю, о чем вы.
Прежде чем она заговорила снова, в дверях возникла Вайолет с рубашкой в руках.
– Спасибо, – холодно сказала Энни.
– Да, мэм. Еще что-нибудь понадобится? – Черные глазки-бусинки служанки так и забегали при виде захватывающего зрелища, которое представляли собой ее хозяйка и полуголый священник.
– Нет, ничего. Ступайте и помогите Сьюзен.
Прежде чем уйти, Вайолет послала ей взгляд, полный яда. Отвратительная особа.
Энни окунула фланель в остывающую воду и устремила на Кристи самый стальной взгляд, который только смогла изобразить.
– Он что-то сделал, ведь так? Подстроил вам какую-то каверзу. Почему вы не скажете мне? – Его терпение бесило ее.
– Почему вы так думаете? – спросил Кристи с обманчивой мягкостью. Потом он встал во весь рост и навис над ней всем своим голым торсом и крупной умной головой. – Это ведь вам он причиняет боль, не так ли?
Шах и мат. Она процедила сквозь зубы:
– Нет.
Тонкая кожа на его щеках порозовела. Ей начинало нравиться, как он краснеет, пусть даже от досады, а не от смущения.
– Джеффри пьет слишком много, – воинственно заявил он.
– Иногда. Но не сегодня. Это из-за него вы поранились? Ну же, давайте, мне вы можете все рассказать.
– Да с чего вы взяли, что из-за него? – возразил Кристи.
Он пытался действовать хитро и уклончиво, но это так явно бросалось в глаза, что ей хотелось засмеяться. Не отвечая, она отвернулась, делая вид, что возится с его рубашкой. В действительности ей нужно было скрыть лицо и привести свои чувства в порядок. Ни один из них не собирался говорить другому правду, это было очевидно. Ей очень хотелось узнать, что сделал Джеффри, но только не в обмен на тайну своей личной жизни. Она была женщиной скрытной
Когда она вновь обернулась к нему, он по-прежнему всеми силами пытался замаскировать свои чувства. Ах, бедный преподобный Моррелл! Ему недоставало ее многолетнего опыта, по сравнению с ней он был жалким дилетантом.
– Леди д’Обрэ…
– О, Бога ради…
– Тогда называйте меня по имени! – выкрикнул он, и его прекрасный, праведный гнев вернул ее к действительности.
– Хорошо, – сказала она примирительно, – я так и хотела. Кристи.
Ну вот. Это прозвучало вполне натурально, и она удивилась, почему не произносила его имени прежде. Тупое упрямство, ничего больше.
– Кристи, – повторила она мягче.
Приятное имя. Его ненавязчивое звучание успокаивало. Она протянула ему рубашку, чтобы сделать хоть что-то.
Он надел ее без посторонней помощи, но потом она решила помочь ему застегнуть пуговицы: ведь его правая рука по-прежнему не двигалась. Когда она была на полдороге, он очень серьезно сказал:
– Послушайте меня.
Если бы за этим последовали какие-нибудь приставания, она бы ничуть не удивилась, потому что такой поворот вполне соответствовал всему ее прошлому опыту. Но он приковал ее своим горящим голубым взглядом и сказал с еле сдерживаемым волнением:
– Если вам когда-нибудь понадобится помощь… Если вам когда-нибудь понадобится что угодно, вы знаете, что всегда можете обратиться ко мне, ведь так? Я помогу. Я сделаю что-нибудь, Энни. Я обязательно помогу вам.
Она сухо кивнула, но внутри ее все всколыхнулось. Возможность… Возможность… Вопреки всему, вопреки опыту, она чувствовала, что верит ему. Иметь друга, кого-то, на кого можно положиться, кто действительно может помочь… Это было потрясающе, это было подобно прыжку в воду с огромной высоты.
– Спасибо, – прошептала она. О, эта возможность…
– Оставайтесь на ужин, – сказала Энни с нажимом. – Вы сможете познакомиться с друзьями Джеффри, – добавила она, как будто это было великое счастье.
– Спасибо, я лучше пойду. Из меня сегодня неважный собеседник.
– У вас что-то болит?
– Нет, просто я…
– Тогда, пожалуйста, оставайтесь. – Слишком много напора. Она попыталась расслабить свои напряженные руки. – Мне бы хотелось, чтобы вы остались.
– Думаю, все же мне лучше уйти.
Она заговорила легким, шутливым тоном:
– Вот вы уже и отказываетесь от своего предложения помочь! Не слишком ли быстро? Пожалуйста, дело вот в чем: я и раньше встречала друзей Джеффри. И я была бы вам очень благодарна, если бы вы остались.
Она снова произнесла его имя: Кристи. Услышав его, он согласился.
– Тогда я остаюсь, – сказал он.
7 мая. полночь
Не могу заснуть. В этом виноват не дождь, стучащий в окна и булькающий в водостоках. Виноваты мои смятенные мысли, кружащиеся бешеным хороводом в голове. И сознание собственной вины.