Грешники. Корпорация "Кольцо"
Шрифт:
Я взял фигурку — она оказалась прохладной на ощупь — повертел и сказал:
— Хочу использовать бабочку для смены имени.
В следующую секунду у меня в руке уже ничего не было. Пальцы сжали воздух, а серебристый предмет просто испарился в воздухе. И почти сразу же раздался механический голос:
— Как вы желаете, чтобы к вам обращались?
— Анатолий, — сказал я и тут же поправился. — Толян.
— Смена имени произошла успешно, — сказал механический голос. — Анатолий Толян зарегистрирован в качестве владельца города без
— Какой ещё Анатолий Толян? — возмутился я. — Просто Толян. Или Анатолий.
Механический голос молчал, а Гумилёв смущённо вздохнул и сказал:
— У меня больше нет бабочек, Анатолий Толян.
— Просто Анатолий! — воскликнул я. — Или просто Толян. А, пофиг!
Бобы я уже доел. Поставил пустую банку на стол. Встал. Опершись о стол, навис над Гумилёвым и твёрдым голосом сказал:
— Я хочу выяснить, что со мной случилось и как я тут оказался. А потом вернуться домой. Если вам что-либо известно и вы можете оказать мне помощь, то я рекомендую сделать это сейчас.
Гумилёв, нисколько не смутившись моего почти грозного вида, предположил:
— Может быть, владельцы других городов знают больше, чем я?
— Владельцы… есть ещё владельцы?
— Да, в провинции много городов. Рекомендую вам построить посольство для удобной коммуникации, — подсказал Гумилёв. — Ресурсы для этого есть. Вам достаточно отдать приказ…
— Приказываю! — крикнул я. — Стройте посольство!
Механический голос ответил, что строительство завершится через шесть часов. Гумилёв стал рассказывать о том, что город находится в удачном месте, и поблизости есть ещё места, где можно добывать ресурсы. Но...
Я чувствовал себя сильно уставшим. Глаза слипались, в тепле, после еды. Незаметно для себя я задремал, пока Гумилёв что-то рассказывал, рассказывал...
Вой сирены ворвался в мой сон, как нож входит в сливочное масло. Я подскочил на месте, стал озираться, пытаясь прийти в себя и понять, где я нахожусь.
— Приближается отряд спецназовцев, город Гарпанга, — сказал механический голос. — Приблизительная мощность пятьсот «ка», ориентировочное время при… ква…
Голос именно квакнул, и заткнулся.
Я посмотрел на Гумилёва.
— На ускорителях прибыли, — сказал он унылым голосом. — Нам не повезло.
— Это же спецназовцы! — воскликнул я. — Разве они нам не помогут?
В моём представлении десантные войска должны были сражаться на стороне добра.
— Нет, — ответил Гумилёв. — Это мародёры.
Глава шестая. Хранители
В зале Совета альянса Хранителей стояла гнетущая тишина. Егор Егорович, начальник разведки, находился здесь уже больше часа, в полном одиночестве. Компанию ему составляли только сувениры, привозимые периодически Хранителями из командировок. Выставленные вдоль единственной свободной от голографических мониторов стены — реликты превращали эту часть зала
Меч фракийца, предводителя рабов, поднявших восстание против своих хозяев. Ритуальный бубен шамана, умеющего разговаривать с умершими. Осколок астероида, уничтожившего станцию по контролю метеоритных дождей. Шкатулка, когда-то служившая китайскому императору для хранения особо ценных предметов. Голова статуи-контейнера, содержавшая в себе штамм смертельного вируса, уничтожившего треть населения Земли. Компьютерная клавиатура, принадлежавшая человеку, написавшему прототип искусственного интеллекта.
Эти, и многие другие предметы, несли в себе кусочки историй, хорошо известных Егору Егоровичу. Хранителям открыты все секреты, но в данный момент начальника разведки не интересовали сувениры, не интересовали экскурсы в историю. Он здесь находился совершенно по другому, гораздо более важному поводу.
Вот только ждать приходилось долго, а времени у Егора Егоровича совсем не было.
Почти полтора часа. Большой срок для тех, кому в сутках не хватает времени. В другой ситуации Егор Егорович уже давно покинул бы зал Совета, но эта встреча ему была нужна больше, чем тому, чьей аудиенции он дожидался.
Прохаживаясь между реликтов, Егор Егорович остановился возле картины, привезённой недавно дипломатом альянса. Портрет, написанный неизвестным художником, изображал немолодого мужчину, сидящего за столом. Перед ним стояла ваза с яблоками, в руках мужчина держал фигурку леопарда.
Эту картину Егор Егорович видел всего лишь один раз, мельком, когда был здесь в прошлый раз. Около месяца назад. Тогда ему не пришлось ждать так долго, наоборот, ждали его. В тот день, озабоченный свалившимися на него проблемами, Егор Егорович не стал рассматривать картину. Теперь же у него представилась такая возможность.
Подойдя ближе, он мысленно прикоснулся к картине, провёл пальцами по шершавой поверхности.
Как и все предметы с историей, она казалась живой. Трепетала под прикосновениями, затихала под взорами, а когда оставалась одна, вспоминала своё прошлое.
Картина была написана на холсте, с помощью одного лишь угля. Об этом свидетельствовала бронзовая табличка с описанием, заботливо прикреплённая к постаменту. Так же на табличке было указано, что художник назвал картину «Леопард с яблоками», и на этом описания заканчивались.
Дипломат наверняка знал об этой картине гораздо больше, чем сказано в описании. Сюда, в зал Совета, не попадают реликты-пустышки. Надо будет при случае расспросить его о картине, подумал Егор Егорович, и протянул руку, чтобы теперь уже не мысленно, а по-настоящему прикоснуться к холсту.
Двери шумно распахнулись, и он отдёрнул руку, поворачиваясь.
— Здравствуйте, Егор Егорович, — донеслось с порога. — Простите, что заставила вас ждать.
Двери захлопнулись, подкованные каблуки заглушили перестукивания каменных маятников.