Грешные дела
Шрифт:
Она всё ещё отказывалась присесть. Энергия ночи всё ещё проходила сквозь неё.
— Всё могло быть хуже, — сказал Финнеган спустя минуту молчания. — Твоему другу повезло убежать.
— Другу? — она остановилась. — Что ты имеешь в виду?
— Я видел твоё лицо, когда они угрожали тому парню. Ты его знала.
Она смотрела на него. Было слишком мало смысла во лжи.
— Да, — признание заставило её пошатнуться. — Да. Или думала, что знала.
— Ты собиралась предавать Родрика? Изменить не со мной? Я ранен, Аврора,
правда! — он говорил легко,
— Сейчас не время для такой ерунды.
— Сейчас самое время, — он встал, и ей пришлось вытягивать шею, чтобы смотреть на него. Он был минимум на шесть дюймов выше её. На этот раз выражение его лица было искренним, без намёка на ухмылку. — Ты видела короля Джона в его истинном обличии прошлой ночью. После этого ты не можешь тут оставаться.
— Я должна.
— Нет. Ты не можешь. И будешь дурой, если это сделаешь. Тут нет надежды. Тут ни для кого нет надежды.
— Итак, ты убеждаешь меня предать свою страну, чтобы спасти её? Как благородно!
— Ну, мои мотивы не совсем благородны. Но ты достаточно хорошо всё подытожила, — он наклонился ближе, пока его нос пойти коснулся её. — Вещи только становятся хуже, Аврора. Прошлая ночь — лишь привкус того, что будет, если ты останешься.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я уже видел такое. Это лишь начало, Аврора. Потому ты должна меня послушать. Ты спрашиваешь, почему, несмотря на наши размеры, король и королева боятся Ванхельма? Потому, что мы богаты. Хорошо организованы. Люди счастливы стать частью нас.
Она отступила назад, надеясь увеличить пространство между ними.
— Это потому, что вы настолько глупы, чтобы думать, что можете контролировать драконов! Не потому, что на самом деле могущественны.
Его улыбка была ответом на её утверждение, словно меньшего он и не ждал.
— О, но я заставил их думать, что эта власть есть! Не кажется ли тебе, что это подразумевает определённый интеллект? Уверен, ты знаешь много о том, как заставить людей поверить лжи, вот твоя свадьба, как пример, и истинная любовь. Единственное различие, моя ложь демонстрирует могущество. А ты кажешься подавленной.
— Я не буду такой долго. Я изменюсь.
— Да? Ты так думаешь?
Она заставила себя не смотреть в сторону.
— Я для этого проснулась. Я обо всём позабочусь.
— А кто говорит, что причина в Родрике? Что за причина оставаться тут?
Она вскинула подбородок. Волосы щекотали шеб.
— Он разбудил меня, а ты — нет. Родрик будет хорошим королём. А я — хорошей королевой.
— Не сомневаюсь в этом. Но позволь кое-что сказать. Родрик станет хорошим королём когда-то, не сейчас. Не в этой каше. Что ты будешь делать всё это время? — она ничего не ответила. — Для кого-то столь ожесточённого, как ты, удивительно быть счастливой в бессилии. Ты не должна оставаться здесь и плавно опускаться на дно. Если ты уйдёшь со мной, ты сможешь получить огонь. Быть тем, кем ты есть на самом деле.
Огонь. Ожоги на руках пульсировали.
— Я могла бы подумать, что у тебя достаточно огня, — сказала Аврора. —
— Драконы прекрасны. Но никто не настолько мил и страшен, как ты. Джон и Айрис даже не знают, что получили.
— И что же?
— Теперь я буду выглядеть дураком, если скажу это, ведь ты не на моей стороне. Я сомневаюсь, что установка твоего дорогого Родрика будет вписываться в твои огненные планы.
Она взглянула на него холоно и остро.
— Как ты…
— Так это правда! Я так и думал! Слово советчик, принцесса — никогда не предположишь, сколько знает человек, пока не подтвердишь. Ты никогда не знаешь, что о тебе в итоге знают.
Она поджала губы, ненавидя его, ненавидя себя за то, что раскрыла слишком многое. Слишком мало, чтобы пасть под влиянием обаяния и прекрасных обещаний — и забыть об осторожности!
— Ты подл!
— Нет. Я честен. По крайней мере, с тобой, — он стоял слишком близко к ней, но она не могла уйти. — Они уничтожат тебя, знай. Когда узнают, кто ты.
— Я не предам царство!
— Это не будет изменой, Аврора. Все играют. Почему ты не можешь?
Она отступила назад, сердце колотилось.
— Это не игра, — сказала она. Финнеган был ещё слишком близко, его присутствие заполняло комнату. Она подошла к двери, пытаясь скрыть дрожь в руках. — Спасибо за советы, но я не передумаю.
— Конечно, нет, принцесса, — сказал он, словно дразня девушку. — Но я буду этого ждать.
Королева вновь вызвала Аврору в свои покои во второй половине дня, чтобы закончить с её свадебным платьем. Она утопала в потоках паутины и льда, эфирных тканей, превращающих её в фею, что могла выскользнуть, словно роса, из тумана. Две швеи охали и восклицали о её красоте, а третья, высокая и строгая, стояла поодаль и строго наблюдала за нею.
— Что ты думаешь, Аврора? — спросила королева, когда швея поместила одну лилию за ухом принцессы. Королева схватила Аврору за плечи и повернула её в сторону огромного зеркала, украшенного завитушками серебра и драгоценными камнями.
— Красиво, — действительно. Её волосы спадали на плечи, словно водопад золотого шёлка, а платье переливалось так, что одно прикосновение могло заставить его растаять. Лиф был плотным, сжимая Аврору, но он так же делал её высокой, элегантной, царственной. Она протянула руку и коснулась холодного стекла кончиком указательного пальца. Кожа, казалось, покалывала от игл. Это её судьба. Её голова вновь кружилась.
После того, как платье вновь подправили и швеи ушли, королева встретила её взгляд в зеркале.
— Думаю, если ты будешь следовать моим инструкциям, — она провела рукой по волосам Авроры, — то всё будет хорошо.
Она училась лгать. И должна была быть осторожной, лгать так, как лгала сама Айрис.
Аврора смотрела на их отражение, королева была легка и элегантна, но слишком уставшая.
— Скажите, как это, — медленно промолвила Аврора. — Быть королевой.
Королева нахмурилась, и Авроре на мгновение показалось, что она собирается прогнать её. Но после она мягко заговорила.