Грешные души
Шрифт:
«Вот те на!» Котов даже сел на кровать от удивления. До него начало доходить, что он во второй раз — впрочем, скорее всего, в третий! — остался в дураках.
Тем временем в тридцать втором номере Сутолокина по-прежнему лежала с закрытыми глазами, предоставив себя в безраздельное владение гражданину, которого принимала за Котова. Гражданин этот отнюдь не сбрасывал темпа. Его можно было назвать стахановцем, ударником, долбящим отбойным молотком податливую породу.
Когда Сутолокина заголосила во второй раз, до Котова наконец целиком дошло, что он — полное ничтожество. Мало того, что сегодня дважды упустил Таню,
Наконец Сутолокина открыла глаза и выскользнула из кровати… Вот тут она вынуждена была ахнуть еще раз, но уже не от восторга.
«Боже мой! — застывая от ужаса и стыда, безмолвно взвыла Сутолокина. — Да это же обезьяна какая-то! Срам!»
Возможно, она вцепилась бы в небритую рожу Заура Бубуева, однако необходимость срочно забежать в душ была сильнее. По счастью, в горячей воде недостатка не было, и Сутолокина извела на мытье полфлакона шампуня, а также истерла немало мыла. Она ополаскивалась и под горячей водой, и под холодной, но, когда выходила из душа, ощущала себя выпотрошенной и вываренной в крутом кипятке.
На ее кровати, никуда не торопясь, лежал мохнатый и голый снизу доверху Заур Бубуев, очень довольный собой и жизнью.
— Слушай, как тебя зовут, а? — спросил он с максимальной нежностью, на которую был способен. — Такая женщина! Сколько тебе лет, слушай?
— Вон отсюда! — прошипела Сутолокина. — Немедленно убирайтесь!
— Зачем? — удивился Бубуев. — Не понравилось, да?
— Я сейчас вам голову расшибу! — Сутолокина взялась за спинку стула, но тут же сообразила, насколько глупо все получилось и насколько она сама виновата.
— Зачем голову, слушай? — развел руками Заур. — Я тебя бил, да? Насиловал, да? Сама звала: «Иди ко мне!» Я Валю искал, жену. Она горничная здесь, знаешь? Думал — тут. Дверь открыта, стучать не надо. Захожу — ты лежишь. Хотел идти — а ты говоришь: «Иди ко мне!»
Крыть было нечем. Сутолокина поняла, что вся вина лежит на ней. Желание бить Заура по голове прошло.
— Извините меня, — пробормотала она, — но все же уйдите. Я должна пережить, осмыслить то, что произошло.
— Пожалуйста, — великодушно согласился Заур, — скажи, как тебя звать, а?
— Саша…
— Э, хорошее имя, слушай. Нежное. Саша-а… Замуж хочешь, а? Поедем со мной, женой будешь!
— Я замужем… — захлопала глазами Сутолокина, — у меня двое детей… И я даже не знаю, как вас зовут…
— Заур Бубуев меня зовут. Поедешь, нет?
— Но вы же сказали, что Валя — ваша жена! — спохватилась Сутолокина.
— Да, конечно, ну и что? Она говорит: «Ты мусульманин или нет? Почему я одна жена, а? Второй жены надо».
— Не может этого быть! — возмутилась Сутолокина.
— Почему не может? Валю спроси, она тебе сама говорить будет. Она сказала: «Вот, видишь, женщина?
— Сколько вам лет, Заур?
— Мне? Сорок два, кажется. Паспорт потерял.
— Я старше вас на четыре года, — пробормотала Сутолокина, — а Валя совсем молоденькая…
— Это ничего, — понятливо покачал головой Заур. — Все хорошо: и молоденький, и старенький…
— Я попрошу вас, Заур, уйдите, пожалуйста. — Сутолокина присела рядом с кривоногим Бубуевым. — Я должна подумать.
— Хорошо, пожалуйста. Думай. — Заур начал одеваться. — Я ночью приду, да?
Когда Заур вышел, Сутолокина уткнула лицо в подушку и заревела. Кажется, от стыда. Впрочем, она в этом себя убеждала, но до конца убедить не могла. Очень возможно, что это были слезы радости…
Тютюка, будь он в данный момент в материальной форме, подпрыгнул бы от восторга. Замерив отрицательный потенциал Сутолокиной, стажер обнаружил, что этот потенциал равен семидесяти пяти процентам. Готовая продукция, черт побери! Что касается Заура, то у того залетело аж за восемьдесят. Впрочем, у него и до этого было немало. Поднялся минус и у Котова, немного, но поднялся.
Котов, слушая, как удаляются шаги Бубуева, чуть не лопнул от зависти. Ему захотелось узнать, кому удалось его опередить. Он встал, надел кроссовки и вышел в коридор. Тут уже было пусто. Котов прибавил шагу, но тот, кто шел впереди, быстро миновал все пролеты до первого этажа, и, когда Котов оказался в вестибюле, там находилось несколько мужчин, и все они выходили во двор. Среди них был и Заур Бубуев, но Котову почему-то показалось, что уж этот-то никак не может быть соблазнителем Сутолокиной. Слишком неинтеллигентно выглядел гость с Кавказа. Подозрения пали на представительного, спортивного вида мужчину лет пятидесяти. Что-то было в нем отставное, генеральское или хотя бы полковничье. Котов догнал его, прошел мимо и украдкой глянул в лицо. Тютюка, находясь в своей пылинке, не знал, что предпринять.
С одной стороны, стажер мог, если бы захотел, устроить драку. Для этого за глаза одного короткого импульса — Котов был как взведенная пружина. Но Тютюка очень беспокоился, как бы не напортачить. А ну как Котов своим маваши-гири угробит бедолагу? А у того, согласно замерам, плюс за семьдесят перевалил.
С другой стороны, можно было как-нибудь по-тихому указать Котову на Бубуева и дать возможность поквитаться. Это опять вызвало бы драку, но тут оказывалось, что мордобой не только не накидывал Котову минуса, но и прибавил бы плюса. Отчего так получалось, было не очень ясно, но такая информация к Тютюке пришла. Вероятно, в каком-то аспекте действовало известное хрестоматийное правило «Минус на Минус дает Плюс».
Так Тютюка ничего и не придумал. Поэтому Котов благополучно миновал генералоподобного мужчину и, убедившись, что у того симпатичное, мужественное лицо, несколько успокоился.
«Что я переживаю? — подумалось ему. — Она же старая, ей как раз такой нужен…»
Владислав зашагал в направлении столовой.
НЕПРИЯТНОСТИ ЗАУРА БУБУЕВА
Заур пошел в общежитие обслуживающего персонала. Он хотел найти Валю и сказать ей, что выполнил ее поручение. Однако в это самое время из-за поворота аллеи прямо на него вышла знакомая четверка.