Грешные души
Шрифт:
Примерно в это время Котов пересек святой ручей и…
Две фигуры, шагнувшие к нему, были Танями. Он не знал, что их две, и сперва подумал, что это ему кажется, хотя лунный свет достаточно четко высвечивал их лица. «Чертовщина какая-то!» — мелькнуло в уме.
— Это мы, — сказала Таня искусственная. — Оказывается, нас двое.
— Да, — подтвердила Таня естественная, — и мы хотим знать, что все это значит.
— Вот черт! — фыркнул Котов. — Так вы близнецы?!
— Нет, — в один голос ответили девушки.
— А
— Дело в том, — заявила Таня-Е, — что сегодня с тобой могла быть только одна из нас, но она утверждает, что была тоже.
— Нет, это ты утверждаешь, а я была!
— У меня была одна, — опешил Котов.
Разговор с девушками угрожал затянуться. Котов занервничал. Теряет тут время, между тем как на острове у него серьезное дело. «Разыгрывают, дуры!» — разозлился он. Конечно, занятно, что у Тани есть сестра-близнец. Но откуда они знали, что он пойдет здесь ночью? Ведь свидания он не назначал…
— Ладно, девочки, пора отдыхать, а мне хочется одному и в спокойной обстановке подышать свежим воздухом. Бессонница!
— Никакая у тебя не бессонница, — жестко сказала И. — Ты убил человека там, на острове. Ты идешь топить его труп. И мы обе знаем об этом.
— Ну вот он я, вяжите! — все еще полушутя развел руками Котов.
Таня-Е покачала головой:
— Нет, мы пришли не за этим. Мы хотим знать, почему нас двое…
Котов угрожающе прищурился:
— А вы не боитесь, что вас я тоже… в озеро? Вы ведь свидетели! А может быть — соучастницы, а?
— Скорее, последнее, — согласилась И. — Ладно, сперва разберемся с покойником, а потом ты нам все объяснишь… Там, на острове!
Пока шли вдоль берега, Котов переводил взгляд с одной на другую: «Ведь и правда, не различу!»
Переплывали на остров в темноте, сняв всю одежду и держа ее над головой. С трудом разыскали тропинку и поднялись на холм, где в темноте по запаху нашли труп.
— Смердит, — проворчал Котов. — Тащить — будет заметно, а на руки брать — противно…
— Мы поможем, — откликнулась И, — возьмем за ноги вдвоем, а ты — за руки.
Котова поразило, что обе девушки значительно меньше, чем он, испытывают страх и отвращение к этому грязному делу. Труп дотащили до воды, запихали под одежду камень потяжелее и сбросили в озеро. После этого ополоснули руки.
— Теперь мы соучастники, — сказала И. — Может, теперь ты объяснишь, почему нас двое?
— Нашли время шутить!
— Я не шучу, — прошипела Таня-И. — Обе мы до сегодняшнего вечера были убеждены, что никаких близнецов у нас нет. Но оказалось еще хуже — мы одно и то же!
— И у нас общая память, — добавила Е.
— А вы не того? — Владислав покрутил пальцем у виска.
— Нет, дорогой! Мы, как пишут в завещаниях, в здравом уме и трезвой памяти.
— Ладно, давайте хоть костерок разожжем.
Вернулись на полянку,
— Давайте по порядку, — тоном следователя начал Котов. — Как вы узнали, что вас — двое?
— Сегодня, после того как простились с тобой…
— Простились или простилась? — перебил Котов.
— В том-то и дело, что каждой виделось одно и то же, — попыталась объяснить Е. — И она, и я прощались с тобой на берегу, и с Эллой, и с Людой… Потом я или она поднимались к даче, проходили в ворота, охранник отчего-то смотрел странно…
— Потом, — подхватила И, — я пошла к себе. Или она пошла к себе, может быть. Я очень устала, разделась и упала на кровать, даже удивилась, что она не прибрана…
— И почувствовала, что кто-то лежит рядом, — опять заговорила Е, — но я так устала, что даже не удивилась. По-моему, кто-то из нас спал, а кто-то был на берегу. Но кто?
— Ничего не понимаю!
— Понимаешь, — проворчала И, — только не хочешь сказать. Еще раз объясняю: часов в семь вечера мы обе проснулись и выпучили друг на друга глаза. Там у нас зеркало висит, так мы сразу туда поглядели и чуть с ума не спятили…
— Она говорит: «Двоится, что ли?» — фыркнула Е, — а я сперва себя ущипнула, потом ее. Не пропала! И я уже чувствую, что не сплю. Я спросила: «Ты кто?» Она отвечает: «Таня. А как твоя фамилия?» Я отвечаю: «Хрусталева»…
— А потом она спросила, как мое отчество, и очень удивилась, что я тоже Александровна. Тогда я спрашиваю: «Кто твой дядя?» Она говорит, что Запузырин Август Октябревич.
— Я тогда ей вопрос на засыпку: «А паспорт можешь показать?» И она лезет в ту самую книжку, которую я читала и поставила на полку, когда в комнате никого не было! А страницы я заложила паспортом! Я говорю: «Это мой!» А она…
— А я говорю, что мой, потому что хорошо помню, как вчера его в книжку сунула! Я тогда спрашиваю, где она была днем, а она говорит, что на острове, и все-все про нас с тобой рассказала, и про девок, и про то, как Андрей с Никитой от нас уехали… Понимаешь, все-все, будто она там тоже была. И не про то, что подсмотреть можно, но и про то, что я чувствовала, понимаешь?
— М-да, — изрек Котов профессорским тоном, — тяжелый случай! Общая картина мне ясна. Давайте я попробую применить мужскую логику. Так вот, отчего-то я точно запомнил, что у… кого-то из вас на два пальца пониже пупка — родинка. У кого она есть?
Обе Тани синхронно приподняли подолы.
— Ну, — презрительно хмыкнула Е, — есть различия?
Родинки были у обеих и абсолютно ничем друг от друга не отличались.
— Допустим, — не сдавался Котов, — возможно и такое совпадение. Но вот одно отличие должно быть наверняка. Ту, которая была со мной на острове, я укусил за плечо; должен был остаться засос.