Грешные музы
Шрифт:
Аманда провела рядом с Сальвадором около десяти лет. Гала захотела иметь свой собственный замок, и Дали построил его в Пуболе – всего лишь в восьмидесяти километрах от Кадакеса, чтобы создать лишь иллюзию расставания. Там она проводила время среди красивых молодых людей (Гала питала особенную страсть к голубоглазым и некоторых, по слухам, подбирала чуть ли не на улицах), и самым ярким светилом в этом созвездии мужского очарования сделался супер-стар Джефан (Джеф) Фенхольд.
Штука в том, что в определенном возрасте для женщины мимолетно-благосклонная улыбка красивого юноши и сам факт его существования в ее жизни могут значить куда больше, чем даже счет в банке…
Хотя счет в банке у Гала тоже имелся. Да еще со множеством нулей, так что, несмотря на все ее охи-вздохи, прихоти Фенхольда отнюдь не разоряли ее.
И она ни на миг не оставляла попечением своего гениального мужа…
В 70-х годах у Сальвадора началась болезнь Паркинсона, потом Альцгеймера… Ну какое может быть творчество в таком состоянии?! Однако не только картины Дали приносили огромные доходы, но и тщательно созданный миф о нем. Ради увеличения суммы на своих банковских счетах и ради упрочения мифа, необходимого не только ей, но и всему, как была убеждена Гала, человечеству, она тайно наняла прекрасного художника Мануэля Баладаса, который подделал несколько сотен полотен Дали (говорят, чуть ли не семьсот!). А может быть, это только слухи, очередной миф для того, чтобы возвеличить не Дали (его безусловное искусство само себя возвеличивало, и как бы ни относиться к сему параноидальному бреду, великий талант отрицать невозможно), а себя, любимую, обожаемую…
Одним из таких мифов были и дневники Гала, которые многие стремились найти, но никто так и не нашел.
Существовали ли они? Неведомо. Однако некоторые выдержки из них – бывшие ли в реальности, выдуманные ли – цитируются довольно часто. И цитаты эти, право, производят-таки впечатление!
Вот такая, например: «Западный человек – это человек, направленный вовне, его талант выражается во внешних проявлениях, а русские женщины всегда смотрят вглубь, главная их жизнь – внутренняя. Именно в этом причина того, что люди искусства с Запада и мы, женщины с Севера, создали столько идеальных союзов».
Гала переехала к Дали вновь: чтобы заботиться о его
Что и произошло на рассвете.
С тех пор Сальвадор не жил, а доживал свой век, мучимый одной мыслью: «Что я без Гала?!»
Он отказался вставать с постели, отказался есть. Его кормили насильно, вес снизился до сорока шести килограммов.
И он беспрестанно думал о своей унесшейся в небеса музе.
Все друзья умерли, все боги, которым он поклонялся: Лорка, Фрейд, Бунюэль, Цвейг, родной отец… Теперь и Гала… Это смерть сюрреализма. Да, это смерть всего!
Значит, скоро придет и его час, час великого Дали!
Время, которое всегда было мягким и текучим, густело, цементировалось, останавливалось… Было страшно. Носороги подбирались к его кровати и готовы были убить.
Какие носороги? Выбравшиеся из глубин подсознания, всю жизнь стимулируемого Гала и ее безудержностью? Ожившие призраки его творчества?
Ему было страшно, когда он писал этих гомункулусов и монстров, но тогда она была рядом, она его защищала… А теперь?
«Что я такое без Гала?»
Во время уже предсмертного отчаяния художника посетили король Испании Хуан Карлос и королева София. Дали был награжден крестом Карла III и пожалован титулом маркиза де Пуболя.
Пуболь! Замок Галы! Какое счастье, что это имя сближало их снова!
Впрочем, они не разлучались никогда. И до чего же странно, пророчески и прекрасно описал это состояние вечной любви и неразрывной связи брошенный и забытый ими Жежен – Поль Элюар, так хорошо знавший свою Гала:
Она стоит на моих ресницах, И волосы ее в моих струятся, Она по форме моей руки, Цвету глаз моих, в тени моей Она тает, как камень в небе…Какая женщина! Мечта поэта!
И сбывшаяся реальность художника.