Грешные обещания
Шрифт:
Понимая, что ее опекун абсолютно прав, Элизабет, сама не зная почему, упрямо вскинула подбородок.
— Мне хотелось побыть одной. В следующий раз я попрошу Фредди поехать со мной и…
— Никакого следующего раза не будет, — решительно перебил ее Уорринг. — Выезжать за ворота слишком опасно. Отныне вы ни на шаг от дома не отойдете.
— Но если со мной поедет Фредди…
Пальцы графа вцепились Элизабет в плечо.
— Вам что, недостаточно сегодняшних приключений? Думаю, теперь вы имеете представление о том, что за
Элизабет почувствовала, что ее бросило в жар. Воспоминание о том, как Оливер Хэмптон прижимал ее к дивану в кабинете, как его горячие потные пальцы задирали ей юбку, заставило ее содрогнуться.
Закрыв глаза, чтобы отогнать от себя неприятное воспоминание, она кивнула и тихо проговорила:
— Хорошо, я буду держаться поближе к дому и не поеду больше кататься верхом. — Затем она подняла глаза и заметила, что суровые черты лица графа смягчились.
Ник глядел вслед уходящей Элизабет и чувствовал, что ярость все еще клокочет в нем. Как посмел этот негодяй Бэскомб заслать людей в его владения, чтобы похитить приглянувшуюся ему девушку! Как он мог зайти так далеко!
Да и сам он хорош: не смог защитить Элизабет.
А ведь дал ей слово, что у него в доме она будет в безопасности! Это просто счастье, что Элизабет сумела оторваться от своих преследователей и спастись.
Ник тихо выругался. Как и много лет назад, он недооценил Бэскомба. Тогда эта ошибка дорого ему стоила, и он поклялся ее не повторять, а вот, поди ж ты, повторил… Ник смотрел, как Элизабет Вулкот поднимается по лестнице в дом, опустив голову, словно поникшая роза. Она явно потрясена произошедшим.
Слава Богу, что она оказалась отличной наездницей! Даже подумать страшно, что бы с ней сделали эти люди, если бы им удалось ее догнать. Представив себе, как Оливер Хэмптон тискает Элизабет своими огромными ручищами, как делает ей больно, Ник почувствовал желание придушить этого мерзавца.
А память услужливо подсунула ему образ Элизабет. Вот она стоит, тесно прижавшись к нему, такая испуганная, теплая, женственная. Он чувствует своей грудью ее высокую полную грудь, проводит рукой по шелковистым темно-рыжим волосам, глядит в ее темно-зеленые глаза, полные слез.
Эта девушка была сильной и в то же время такой ранимой, и это трогало Николаса до глубины души. Ему хотелось защитить Элизабет от всех опасностей, подстерегающих ее на пути. Что за чувства он испытывая, Ник не мог сказать. Понимал лишь, что, вовсе того не желая, начинает думать о Элизабет Вулкот все чаще.
А это может оказаться опасным.
Опасным для них обоих.
На следующий день Элизабет пришла на конюшню проведать свою маленькую, серую в яблоках кобылу. Что, если она заболела после вчерашней бешеной скачки?
— Саша чувствует себя великолепно, — развеял ее опасения
Элизабет протянула лошади кусочек сахара. Саша осторожно взяла с ее ладони лакомство.
— Ах ты моя хорошая! — ласково проговорила Элизабет, ругая себя за то, что вчера чуть не загнала лошадь. — Такая смелая и сильная девочка!
Она вдруг помрачнела и нехотя отошла от стойла: Элизабет вспомнила о том, что граф не разрешил ей больше ездить верхом.
— Наверное, мне больше не придется на ней поездить. А все из-за вчерашнего случая…
— Не расстраивайтесь, мисс Вулкот. Его светлость не хочет зря рисковать. Но мне кажется, больше эти подонки сюда не сунутся.
— Бэскомб не сдастся.
— Наш Ник тоже, — усмехнулся Фредди.
«Наш Ник». Элизабет уже не раз доводилось слышать, как слуги говорят о нем подобным образом.
— Похоже, вы о нем высокого мнения, — заметила она.
— Его светлость… он помог мне. Взял на работу, когда никто не хотел этого делать. Меня и многих других. Тео и Элиаса, Сайласа и Джексона, это наш кучер. И еще с полдюжины человек. И конечно, Мерси Браун.
Элизабет нахмурилась:
— Мерси? А почему никто больше не хотел ее нанять? Ведь она отлично знает свое дело.
Фредди так и застыл, с силой сжимая в кулаке только что промасленный недоуздок и смущенно усмехаясь.
— Я думал, вы знаете, иначе не стал бы говорить. Я и все остальные… ну, в общем… мы бывшие осужденные. Некоторые из нас отбывали вместе с Ником срок наказания на Ямайке. Если после этого вы не захотите больше со мной разговаривать, я не обижусь.
И он замер в напряженном ожидании. Элизабет почувствовала, как важен для него ее ответ и как сильно он надеется на то, что ответ этот не будет слишком суров.
Элизабет смело встретила его взгляд.
— Должна признаться, я немного удивлена, и только. Но вы всегда были ко мне добры, Фредди. В Библии сказано: «Не судите да не судимы будете», и я считаю, что именно так и следует поступать.
А про себя Элизабет подумала, что все бывшие осужденные, которые работают сейчас в Рейвенуорт-Холле, изменились в лучшую сторону. Кроме графа.
Фредди облегченно вздохнул, и Элизабет решила попробовать разузнать у него что-нибудь о Николасе Уорринге и тех, кто находится у него в услужении.
— Вы упомянули Мерси Браун. Неужели она тоже сидела в тюрьме?
— Ну да. Ее арестовали за то, что она своровала у своей хозяйки золотую брошь с драгоценными камнями. Сама Мерси клянется, что никакой броши она не брала, что ее оклеветали.
Элизабет вспомнила взгляд, манеры своей теперешней горничной. Она казалась настолько прямолинейной, что трудно было заподозрить в ней воровку.