Грешные обещания
Шрифт:
Элизабет почувствовала, что сердце ее разрывается от любви. Вытерев непрошеную слезинку, она проговорила:
— Неужели ты отдал ей фамильное ожерелье? Но ведь оно…
— Элизабет, — перебил ее Николас, — я на коленях умоляю тебя выйти за меня замуж.
Улыбнувшись ему сквозь слезы, Элизабет проговорила:
— Для меня большая честь стать вашей женой, милорд.
Порывисто вскочив, Николас заключил ее в объятия.
— Элизабет… любовь моя…
Он прильнул к ее губам нежным поцелуем и, подхватив на руки, понес к постели.
— Я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись
Элизабет проснулась, ощущая рядом с собой родное тепло. Николас лежал на боку, отвернувшись от нее. Его длинное мускулистое обнаженное тело лишь слегка прикрывала простыня. Элизабет бросились в глаза крошечные белые шрамы на его плече, резко выделявшиеся на фоне гладкой смуглой кожи. Элизабет прижалась губами к одной из маленьких отметин, вдыхая такой знакомый и любимый запах тела Николаса, вбирая в себя его тепло.
Николас пошевелился и перекатился на спину. Густые черные ресницы дрогнули, глаза открылись.
— Ты меня целовала. Я чувствовал твои губы. Никогда еще не встречал такую ненасытную особу, как ты.
Улыбнувшись, он протянул руку к Элизабет, однако она не улыбнулась в ответ.
Коснувшись кончиком пальца тонкого белого шрама, она спросила:
— Они ведь били тебя, правда? Когда ты был на Ямайке… Били…
Рука Николаса упала. Он с деланным безразличием пожал плечами.
— Меня сослали туда за убийство. Я быстро выучился искусству выживания и тому, как избежать гнева охранников. Так что били меня всего несколько раз.
— Мне даже подумать страшно, что ты, должно быть, вынес.
Николас вздохнул и закинул руки за голову.
— Не скрою, было трудно, но я выжил! Тяжелее всего было одиночество. Иногда казалось, что не выдержу, так сильно я скучал по дому, по семье. Мама умерла еще раньше, но отец был жив. Мы с ним всегда отлично ладили, и я очень боялся, что не увижу ни его, ни сестру. Так и случилось. Когда я вернулся, он уже умер, а Мэгги ушла в монастырь. Я никогда не прощу себе страданий, которые им причинил, но если бы опять попал в подобную ситуацию, то поступил бы точно так же.
Элизабет легонько поцеловала Николаса в шею.
— Ты заслуживаешь счастья. Ты слишком долго был одинок. — Она ласково улыбнулась ему. — Я хочу родить тебе сына, Николас. Хочу, чтобы у тебя была семья, о которой ты так всегда мечтал.
Перевернув Элизабет на спину, Николас взглянул на нее жадным и одновременно нежным взглядом.
— В таком случае почему бы не начать прямо сейчас? Это может оказаться не так легко, как кажется.
В ответ Элизабет окинула его внимательным взглядом. Ей уже не раз хотелось спросить Николаса, любит ли он ее? Каждый день она молила об этом Господа, но спросить не решалась. Вот и сейчас, вместо того чтобы задать ему этот вопрос, она потянулась к нему и поцеловала. Элизабет понимала, что Николасу уже давно пора идти, он еще никогда так долго у нее не задерживался, но ему, похоже, никак не хотелось расставаться.
Они только что снова отдались на волю своей страсти, как раздался громкий стук
— Простите, что потревожила вас, мисс, но пришли двое мужчин. Говорят, полицейские. Они ищут его светлость.
— О Господи! Какого черта им понадобилось? — спросил Николас, тоже подойдя к двери и выглядывая из-за спины Элизабет.
— Скажи им, что я сейчас спущусь, — сказала Элизабет Мерси.
Кивнув, Мерси повернулась и бросилась к лестнице.
Элизабет наскоро причесалась, перевязала волосы лентой и надела простое бежевое домашнее платье.
— Я дождусь тебя здесь, — проговорил Николас, помогая ей застегнуть пуговицы. — Скажи им, что ты понятия не имеешь, где я могу быть, и что скорее всего я дома.
— А почему они тогда пришли сюда?
— Понятия не имею, но мне это не нравится.
Элизабет промолчала, но внутри у нее все сжалось от страха. Уже спускаясь по лестнице, она на секунду задержалась и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Наконец вошла в гостиную. Там ее уже поджидали двое: коренастый крепкий мужчина с густыми каштановыми волосами и вьющимися усами по фамилии Эванс и его напарник, мистер Уайтхед, человек на вид суровый и подозрительный, из тех, что не любят шутить. Они искали Николаса Уорринга.
— А зачем он вам нужен? — осторожно поинтересовалась Элизабет, изображая полнейшее безразличие.
Эванс не спеша обвел взглядом гостиную, казалось, отмечая про себя изящность обстановки, и ответил:
— К сожалению, мисс Вулкот, произошло убийство. Жертвой его стала женщина.
— Убийство? — ахнула Элизабет.
Страх охватил ее с новой силой. Страх и предчувствие беды.
— Да. Вчера днем. Убитую звали Рейчел Уорринг. Слуги сообщили нам, что среди тех, кто последним видел ее живой, был ее муж.
Подойдя неверными шагами к софе, Элизабет села. Значит, Рейчел Уорринг убита, а ведь Николас вчера к ней ездил.
— Я даже не знаю, что сказать. Все это… просто ужасно.
— Несомненно. — Остановившись перед Элизабет, констебль Эванс грозно сдвинул густые черные брови. — Боюсь, мисс Вулкот, то, что я сейчас скажу, вам вряд ли понравится, да и мне, признаться, самому неловко это говорить, но ничего не поделаешь. У нас есть основания полагать, что лорд Рейвенуорт находится сейчас в вашем доме. Если это и в самом деле так, в ваших и его интересах, чтобы он к нам присоединился.
Элизабет выпрямилась, чувствуя, что ей вдруг стало нечем дышать, и облизнула пересохшие губы.
— А почему… вы думаете, что лорд Рейвенуорт здесь?
Коротышка Уайтхед вперился в нее яростным взглядом:
— Поскольку в настоящий момент лорда Рейвенуорта в его доме нет, а вы, как нам известно, являетесь его любовницей, то мы полагаем, что он находится у вас.
Элизабет молчала. Она не в силах была вымолвить ни слова.
— Он не сможет выйти из дома незамеченным, — вставил констебль Эванс, — так что будет лучше, если вы сходите за ним и приведете его сюда.