Грешный ангел
Шрифт:
— Ну хватит! — Выйдя из себя, Артур взмахнул рукой. — Знаешь, я, конечно, могу понять твое увлечение графиней — она красива, очаровательна. Но увлечение есть увлечение. И потом, она ведь уехала! И, как утверждает тетя Пэдди, ее мерзкий дядюшка уже объявил о ее помолвке с графом Бергеном. Так что хватит страдать по ней, ты не юнец. Пора браться за ум!
— Скажи, Артур, что еще я должен сделать, чтобы угодить тебе? — с горечью спросил Алекс.
Артур отшвырнул шейный платок брата.
— Мне кажется, ты сошел с ума.
«Не с ума.
— Сегодня вечером я отвезу Марлен на бал к Фремонту. Покажу всему свету, что с Сазерлендом все в порядке. Мы — одна счастливая семья, не волнуйся.
— Хорошо, — сказал Артур и направился к двери. Но прежде чем выйти, обернулся. — Ну ладно, ладно, все не так уж плохо. Ты очень скоро забудешь ее, как и всех остальных.
Как только дверь за братом закрылась, Алекс фыркнул. Никогда он ее не забудет. Для этого в мире не хватит виски.
Алекс подозревал, что охваченный негодованием Артур отправился к матери, другого объяснения неожиданному появлению Ханны он не мог придумать. Он сидел в своем рабочем кабинете, положив голову на подголовник кожаного кресла, и пристально смотрел на огонь в камине. Лорен уехала с этим проклятым немцем, и тут уж, черт побери, ничего не поделаешь. В конце месяца состоится его венчание. Вряд ли можно упрекать Лорен в том, что она решила выйти замуж. В конце концов, каждый должен сделать подходящую партию, соответствующую его положению в обществе. Каждый должен в конце концов остепениться. Он остепенится. И она тоже. Жизнь продолжается. И он научится терпеть эту боль.
Об этом-то он и размышлял, когда появилась Ханна и, подбоченясь, остановилась. Он едва взглянул на нее, не имея ни малейшего желания выслушивать нравоучения.
— Кажется, у моего сына какие-то затруднения, — сказала она властным голосом.
Мягко сказано. Он нетерпеливо вздохнул.
— Как, неужели Артур забыл упомянуть еще о каком-то моем проступке?
— Сарказм, Алекс, тебе не к лицу, — сказала она, вплывая в комнату. — И потом, Артур прав. Последние дни ты ведешь себя отвратительно.
— Я действительно должен поблагодарить Артура за полноту ею досье.
— Я говорила с Марлен, — продолжала она, пропустив мимо ушей его саркастическое замечание. — Она призналась, что ты отдалился от нее, видимо, изменил свое решение насчет свадьбы и из-за этого страдаешь.
— Великолепно! — фыркнул он. — Только Марлен способна дать моим поступкам разумное объяснение.
Ханна тяжело опустилась на стул, стоящий рядом с креслом сына.
— Я снова и снова задавалась вопросом, почему ты ведешь себя подобным образом. Ты прекрасный человек, Алекс, достойный, честный. Ты вряд ли можешь дать пищу для сплетен, тебе небезразлично мнение окружающих, ты не способен сознательно причинить боль тем, кого любишь.
— Матушка, не надо, прошу вас, — нетерпеливо проговорил Алекс.
Но она, словно не слыша его, продолжала:
— И я спросила себя: что же заставило моего
— Чудесно. И что же ответила Ханна? — насмешливо спросил Алекс.
— Что этому может быть только одно объяснение. Что ее сын наконец-то обрел любовь.
Пораженный Алекс взглянул на мать. Та смотрела на него пристально, ожидая возражений.
— Не сомневаюсь, что у Ханны имеется свое мнение на сей счет, — медленно произнес Алекс. Мать ласково улыбнулась.
— Ханна молит об одном — чтобы это оказалось правдой, — прошептала она.
Алекс нахмурился; неужели мать действительно хочет того, на что намекает?
Ее улыбка заверила его, что это именно так.
— Я мать, Александр, и хорошо знаю тебя, своего сына. Знаю, что ты скрываешь свои чувства, если, конечно, они у тебя есть. Знаю, что ты считаешь Марлен хорошей партией, вызывающей одобрение в обществе. И еще знаю, что ты не любишь свою нареченную, что в сердце у тебя другая. Но ты никак не ожидал, что такое может случиться даже через тысячу лет.
Уязвленный тем, что мать разгадала причину его страданий, Алекс презрительно усмехнулся.
— Какое отношение имеет любовь ко всему остальному? — с вызовом спросил он.
— Не будь глупцом, милый. Любовь имеет отношение ко всему на свете, — улыбнулась герцогиня.
Алекс весьма снисходительно покачал головой, но Ханна лишь усмехнулась в ответ.
— Помнишь прием у Дарфилдов, устроенный в саду? Он, насторожившись, кивнул.
— Тот вечер стал решающим в твоей жизни. Ты смотрел тогда на графиню Берген так, как еще не смотрел ни на одну женщину. И я сразу все поняла. «Настоящая любовь как привидение — все о нем судачат, но никто его не видел», — говорят французы.
Алекс в гневе широко открыл глаза.
Вдруг Ханна подошла к кушетке, стоявшей по другую сторону его кресла, и, наклонившись, положила руку ему на колено.
— О, мой милый, ты вряд ли понимаешь, как это справедливо! Мне посчастливилось познать настоящую любовь с твоим отцом, и я не могу передать словами, как это важно. В наши дни, когда браки превратились почти что в деловые сделки, я уже не надеялась, что ты встретишь настоящую любовь! Примирилась с мыслью, что ты женишься на какой-нибудь глупенькой барышне из высшего света, которой только и нужно, чтобы все перед ней заискивали…
— Матушка!
— Но я видела в тот вечер, как вы смотрели друг на друга. Ты любишь ее, Алекс, и я не могу спокойно смотреть на то, как ты упускаешь свое счастье!
Он начал было все отрицать, но не мог лгать матери так же, как и брату. Бесполезно. Она была готова к тому, что он будет возражать, Алекс видел это по выражению ее лица.
— Она уехала из Лондона, — медленно проговорил он. — Вместе с этим немцем.
— Ха! — фыркнула Ханна, презрительно махнув рукой. — Этот немец меня совершенно не интересует. А тебя?