Грешный
Шрифт:
Мои мысли буквально зашкаливало от приторного, накатывающегося волнами пафоса. Я не хотел о нём думать, не хотел его слушать, не хотел видеть в нём руководство к действию. Сейчас меня волновало другое — закончить формирование образа. Такого, который на двести процентов притянет туда, в ту точку в координатном пространстве обоих миров, куда я стремился изо всех сил, где я был нужен, где в меня верили, где меня ждали…
До боли знакомый образ волшебницы Рейны с каждым ударом сердца становился всё отчётливее, всё живее. Я знал, что так будет, но вот чего
Зеркальная плёнка портала вспыхнула перед моими глазами яркими сполохами, и в то же мгновение меня просто втянуло туда, не спрашивая, что я хочу, и не объясняя, как это действует…
— Перестань прятаться и выходи, — приказал «привратник».
Занавесь возле окна колыхнулась, из-за неё вышла девушка, обладательница множества тонких косичек, выбивающихся из-под чепчика-тюбетейки.
— Подслушивала?
— Я не специально, учитель.
«Абдулазиз» усмехнулся:
— Знаю, что не специально. Специально — это когда я не вижу твой артефакт. Он, кстати, ещё не рассыпался?
— Нет, он остался целым. Вот, — протянула она бывшему нищему кристалл из тилландского хрусталя с полутора сотнями граней.
— Неплохо, Шита, неплохо, — похвалил её «Абдулазиз». — Настолько неплохо, что я больше не вижу смысла учить тебя рунам. Теперь ты сама можешь стать наставником будущих саиров и пэри.
— Будущих? — удивилась служанка.
— Будущих, Шита. Действительно, будущих, ты не ошиблась, — «привратник» взглянул на потухший алтарь, его глаза затуманились.
— Вы ничего не сказали ему. Не предупредили, — посмотрела туда же обладательница косичек.
— Не предупредил, да, — кивнул собеседник. — Отвечать на незаданные вопросы я не могу. А право их задавать иммунный утратил.
— Но вы могли намекнуть.
— Мог, но не видел смысла. Он должен узнать всё сам, без
— Почему сам?
— Потому что творец наконец-то определился. Он закончил картину, но не стал вставлять её в рамку.
— Ему стало неинтересно? — вскинул брови Шита.
— Он просто не знал, что это необходимо. Не знал, что без упорядочивания причинно-следственных связей мир может рухнуть. И это значит, — «Абдулазаиз» неожиданно улыбнулся, — что нам с тобой тоже пора в дорогу.
— Вслед за иммунным?
— Почти. Вот ты, как мне помнится, всегда говорила, что любишь тепло и солнце, не так ли?
— Всё верно, учитель. Я это говорила.
— Отлично. Значит, пустыни Тилланда тебе вполне подойдут.
— И что я буду там делать?
— Обучать рунной магии тамошних жителей, будущих саиров и пэри. Я уже говорил.
Глаза служанки расширились:
— Вы хотите сказать, что…
— Вот именно, моя дорогая. Вот именно. Богиня Шитар сама собой в их краях не появится. Причина должна идти раньше следствия. Это закон.
— А вы? Куда направитесь вы, учитель?
— Куда я отправлюсь? — «привратник» огладил бороду и сделал вид, что задумался. — Да, пожалуй, что снова придётся заняться правкой своих «Откровений». Сами себя они, конечно же, не напишут.
После чего сунул руку за пазуху и вынул оттуда две пирамидки с глазом, синюю и белую.
— Наш друг иммунный почему-то считает, что каждый ключ-артефакт уникален, — ухмыльнулся он, передавая Шите синее «Око». — Но это, наверное, к лучшему. Чем меньше магических костылей, тем выше ответственность.
— Вы не собираетесь ему помогать?
— Нет, Шита. Не собираюсь. У нас у самих работы по горло. Прошу, — шутливо поклонился «Абдулазиз» и указал на алтарь. — Нас ждут великие дела, богиня с косичками. И много, очень много работы…
Ганшанхайнский источник дважды вспыхнул и дважды погас. Наставник и ученица исчезли. О том, что недавно здесь кто-то дрался, напоминало лишь чёрное пятно на стене да четыре жемчужные бусинки, выпавшие из чёток «привратника» и укатившиеся под алтарь. Ровно четыре, строго по числу прозвучавших сегодня вопросов иммунного и ответов «Абдулазиза»…
Конец пятой книги