Гретель
Шрифт:
— Очнулась? — поинтересовался Пикеринг. — Хорошо. Отлично. Думаешь, я хотел ее убить? Ничего подобного! Она прятала нож в чертовом носке. Я лишь за руку ее ущипнул. — Задумавшись, Пикеринг промокнул сильно кровоточащую рану под локтем бумажной салфеткой. — Ну, еще за титьку. Ведь вы, девчонки, только этого и ждете, по крайней мере должны ждать. Стандартная любовная прелюдия… или в данном случае прешлюхия!
После каждой фразы Пикеринг расставлял кавычки большим и указательным пальцами правой руки. Эм казалось, он хочет показать ей мышку или паучка, совсем как она показывала маленькой дочке. Хозяин дома безумен — это сомнений не вызывало. Гром
— В общем, нож я у нее отнял, а потом сорвался с катушек. Да, признаю. Mera называют мистером Самообладание, и я стараюсь соответствовать репутации. Правда стараюсь. Только обывателям невдомек: голову может потерять каждый, особенно при определенных обстоятельствах.
За окном дождь полил как из ведра. Вероятно, Всевышний спустил воду в собственном унитазе.
— Кто может догадаться, что ты здесь?
— Очень многие, — без колебаний ответила Эмили.
Пикеринг подлетел к ней быстрее молнии. Да, именно молниеносно. Секунду назад он стоял у раковины, а в следующую очутился рядом с Эмили и отвесил такую пощечину, что перед глазами поплыли белые круги и по кухне понеслись белые точки с яркими, как у комет, хвостами. Волосы свесились набок, из разбитой нижней губы потекла кровь, вдобавок Эмили сильно поцарапала ее зубами, ей даже показалось, что прокусила. На улице бушевал ливень. «Умру в дождь», — подумала она, но сама в это не поверила. Хотя кто верит в свою смерть?
— Кто знает?! — прямо в лицо ей прогремел Пикеринг.
— Очень многие, — повторила она, но из-за распухшей губы получилось «Ошень многие». С подбородка тонкой струйкой стекала кровь, а вот голова не пухла и, несмотря на боль и страхи, работала с поразительной отдачей. Эм понимала: чтобы спастись, следует убедить Пикеринга, что, убив ее, он поставит себя под удар. Разумеется, отпустив ее, Пикеринг тоже поставит себя под удар, но это она обдумает позднее. С проблемами, точнее, кошмарами, лучше разбираться по мере их появления.
— Очень многие! — еще раз повторила она с откровенным вызовом. Пикеринг молнией метнулся обратно к раковине и вернулся с маленьким ножом в руках. Вероятно, именно его прятала в носке несчастная девушка. Пикеринг приставил кончик к нижнему веку Эмили и слегка надавил. В этот момент ее мочевой пузырь не выдержал и разом опорожнился.
Пикеринг гадливо поморщился, но вместе с отвращением на его лице мелькнул восторг. Эмили даже удивилась: как один человек может одновременно испытывать столь противоречивые чувства. Пикеринг отступил на полшага, но кончик ножа по-прежнему оттягивал ее нижнее веко.
— Отлично! — процедил он. — Мало грязи я выгреб, ты еще добавила. Впрочем, все вполне предсказуемо. Да, конечно! Как выразился тот человек? «Снаружи места больше, чем внутри». Угу, именно так! — Пикеринг коротко хохотнул, и его ярко-голубые глаза впились в карие глаза Эмили. — Назови хоть одного человека, которому известно, что ты здесь. Ну, выкладывай! Начнешь мяться — я почувствую фальшь, выколю тебе глаз и брошу в раковину. За мной не заржавеет. Давай выкладывай, живо!
— Дик Холлис, — прошелестела Эмили.
Она предательница, подлая предательница, но имя буквально сорвалось с губ: глаз терять совершенно не хотелось.
— Кто еще?
На ум больше ничего не приходило: лихорадочно работающий мозг не выдал ни одного имени.
— Никто, больше никто, понял? — зарыдала она. В принципе Дика должно было хватить. Одного человека вполне хватило бы, если Пикеринг не полный безумец, и не попытается…
Пикеринг убрал нож, и Эмили скорее почувствовала, чем увидела периферическим зрением: на нижнем веке появилась крошечная бусинка крови. Ерунда! Главное, периферическое зрение не отняли!
— Понял, ладно, ладно, ладно… — Пикеринг, метнувшись к раковине, швырнул туда ножик. Эм вздохнула с облегчением, но он достал из ящика нож побольше — длинный, острый, такими мясо разделывают. — Ладно! — Он вернулся к Эмили. На одежде Пикеринга кровавых пятен не просматривалось, ни единого. Как же это получилось? Она долго была без сознания? — Ладно, ладно. — Он провел левой рукой по коротким, явно постриженным в абсурдно дорогом салоне волосам — они тотчас легли, как нужно. — Кто такой Дик Холлис?
— Смотритель разводного моста, — дрожащим голосом ответила Эмили. — Мы говорили о вас, поэтому я и заглянула за ворота. Дик видел девушку! — в порыве вдохновения выпалила она. — Сказал, это ваша племянница.
— Да-да, девочки возвращаются домой на яхте — больше твой Дик не знает ничего, абсолютно ничего. Надо же, как любопытны люди! Где твоя машина? Отвечай немедленно, не то сделаю эксклюзивную ампутацию груди. Быструю, но отнюдь не безболезненную.
— У «Зеленого шалаша»! — выдала перепуганная Эм.
— Какого еще шалаша?
— Это маленький домик из ракушечника на северной оконечности острова. Он принадлежит моему отцу… — Тут у нее появилась отличная мысль. — Отец знает, что я здесь!
— Да-да, — пробормотал внезапно утративший интерес Пикеринг. — Понятно, здорово… Так ты здесь живешь?
— Да…
Пикеринг взглянул на ее шорты, из голубых превратившиеся в темно-синие.
— Ты ведь бегунья? — спросил он. Эмили промолчала, но Пикеринг нисколько не смутился. — Конечно, бегунья! Только посмотри на эти ноги! — К вящему изумлению Эм, он поклонился, словно встретив члена королевской семьи, и шумно чмокнул ее левое бедро чуть ниже шорт. Когда Пикеринг выпрямился, на его шортах появилась заметная выпуклость. Проклятие, этого еще не хватало! — Бегаешь туда-сюда, туда-сюда… — Он махнул массивным ножом, точно дирижер палочкой — получилось очень завораживающе. За окнами лило как из ведра. Еще минут сорок, максимум час такого ливня, и снова выйдет солнце, но Эмили не знала, суждено ли ей его увидеть. Скорее всего нет, хотя это по-прежнему казалось невозможным, даже невероятным. — Туда-сюда, туда-сюда. Иногда болтаешь со стариком в соломенной шляпе, но больше ни с кем. — Невзирая на испуг, Эмили поняла: безумец разговаривает с самим собой. — Да, больше ни с кем, ведь здесь больше никого нет. Лишь немытые латинос, которые сажают деревья да газоны стригут. Думаешь, кто-то из них вспомнит, что ты пробегала мимо?
Лезвие ножа маятником двигалось вперед-назад, а Пикеринг смотрел на него, словно в ожидании ответа.
— Нет, — покачал он головой, — и я объясню почему. Для них ты очередная богатая гринго, помешанная на беге. Такие повсюду, каждый день с ними сталкиваюсь! Шизанутые фанатки здорового образа жизни, вечно под ногами путаетесь! Если не бегаете, то на велосипедах гоняете, в своих дурацких шлемах, ведь так? Еще бы! Ну, леди Джейн, помолись, только быстрее. Времени у меня в обрез, я тороплюсь, очень тороплюсь!