Грей. Продолжение
Шрифт:
– Я не умею готовить, – признался я, разглядывая разделочный нож, который она мне вручила.
– Тебе это и не нужно.
Она положила передо мной разделочную доску и пару стручков красного сладкого перца.
И что, черт побери, я с этим должен делать?
– Ты никогда не нарезал овощи? – с недоверием спрашивает она.
Зачем держать собаку и лаять самому? Для этого у меня есть специально обученные люди, в обязанности которых входит делать за меня все это дерьмо.
– Никогда.
Она усмехается надо мной из-за того, что
– Тебе смешно?
– Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.
Она прижимается ко мне плечом. Я отодвигаюсь, а мое сексуальное напряжение уже зашкаливает. Если она так будет делать, я перестану мыслить рационально.
– Вот так. – Она разрезает стручок пополам и тщательно очищает его от семян. Выглядит очень легко.
– Хм, оказывается, все довольно просто.
– У тебя не должно возникнуть сложностей, – говорит она с сарказмом.
Мне что, пять лет что ли? Почему она разговаривает со мной как с идиотом? Я докажу, что я смогу победить этот гребаный овощ. Я режу перец соломкой, медленно, тщательно, пусть не так быстро как Ана. Черт, еще эти семена, они повсюду. Когда это делала она, всё выглядело намного проще. Ана нарезает кубиками курятину. Потом ополаскивает руки и достает сковородку, оливковое масло и прочие нужные ингредиенты. Попутно она прикасается ко мне– то бедром, то рукой, то спиной.
Как бы случайно. Легкие, казалось бы, невинные прикосновения. И каждый раз я стараюсь внешне не показывать свою реакцию. Она дразнит меня. Она знает, как отчаянно я ее хочу и теперь она со мной играет.
– Я знаю, что ты делаешь, Анастейша, – мрачно пробормотал я, поскольку пытаюсь нарезать перец.
– Кажется, это называется приготовлением ужина, – отвечает она с невинным видом.
Берет другой нож и встает возле меня – чистит и режет чеснок, лук-шалот и зеленую
фасоль. И опять, как бы невзначай, задевает меня. Она сводит меня с ума.
– Ловко ты орудуешь, – бормочу я, принимаясь за второй стручок.
– Нарезаю? – Невинный взмах ресниц. – У меня многолетняя практика. – Она опять трется об меня, на этот раз своей великолепной, сексуальной задницей. Я почти на пределе.
– Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.
Я и так себя еле контролирую, а она еще сильней дразнит меня. У меня сейчас штаны разорвутся от возбуждения.
– Сначала ты должен попросить меня об этом. – Черт, ее глаза были полны желания…
– Это вызов мне?
– Возможно.
Я кладу нож на доску и медленно поворачиваюсь к ней. Ее глаза горят. Протягиваю руку и выключаю газ. Масло в сковороде сразу затихает. Я не могу больше ждать.
– Пожалуй, мы поедим позже. Положи курятину в холодильник.
Она берет миску с нарезанной курятиной, кое-как накрывает тарелкой и убирает. Я уже стою рядом.
– Так ты будешь
– Нет, Анастейша, не буду.
В одно мгновенье атмосфера между нами меняется, я чувствую как в воздухе начало потрескивать электричество.
Я хватаю ее за бедра и прижимаю к себе, ее руки тянутся к моим волосам, а мои губы жадно ищут ее.
Я толкаю ее к холодильнику, и слышу протестующее дребезжание бутылок и банок, а мой язык уже властно ласкает ее. Она испускает стон прямо в мой рот. Моя рука берет ее за волосы, откидывает назад ее голову, и мы яростно целуемся. Я хочу полностью завладеть ее ртом. Наш поцелуй отчаянный и необузданный, полный желания и тоски. Это было так давно, слишком давно. Она нужна мне. Я нужен ей. Мы больше не можем сопротивляться. Я безумно хочу ее.
– Чего ты хочешь, Анастейша? – мне удается задать ей этот вопрос. Я должен довести свой план до конца.
– Тебя, – шепчет она.
– Где?
– В постели.
Я подхватываю ее на руки и несу в ее спальню, быстро и легко. Там ставлю ее возле кровати, протягиваю руку и включаю прикроватную лампу. Быстро оглядываю комнату и торопливо задергиваю бледно-кремовые шторы. Мельком посмотрел в окно, я понял, что это была именно та комната, за которой я наблюдал во время своего тайного караула.
– Что теперь?
– Займись со мной любовью.
Я уже задыхаюсь от страсти.
– Как? Ты должна мне сказать, малышка.
– Раздень меня.
Хорошее начало. Я улыбаюсь, запускаю загнутый крючком указательный палец в вырез на ее блузке и тяну ее к себе.
– Хорошая девочка, – бормочу я и, глядя в ее горящие, полные желания, глаза, принимаюсь медленно расстегивать ее блузку. Чтобы не упасть, она нерешительно хватается за мои руки. Ана вопросительно посмотрела на меня. Я не возражаю. Мои руки – безопасная зона, так что никаких проблем на этот раз. Вижу, как она расслабилась. Она поняла меня, это хорошо. Поразительно, мы понимаем друг друга без слов. Это со мной впервые. Закончив возиться с пуговицами, я стягиваю блузку с ее плеч, она отпускает мои руки, и блузка падает на пол. О боже… Как она красива… Я не устану смотреть на ее идеальную грудь. Я берусь за пояс ее джинсов, расстегиваю пуговицу, потом тяну вниз молнию.
– Скажи мне, Анастейша, чего ты хочешь. – Ее глаза затуманены страстью, из губ вырывается учащенное дыхание.
– Поцелуй меня отсюда досюда, – шепчет она и проводит пальцем от уха до ямки на горле.
Я откидываю ее волосы на одну сторону, наклоняюсь и оставляю сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной ею дорожки. Ее опьяняющий аромат наполняет меня. Мягкая, нежная, теплая. Господи, какая она соблазнительная.
– Джинсы и трусики, – ее голос хриплый и возбуждающий.
Я улыбаюсь и опускаюсь на колени перед ней. Запустив в джинсы большие пальцы, я аккуратно стягиваю их вместе с трусиками. Она сбрасывает с ног плоские туфли, перешагивает через одежду и остается в одном бюстгальтере.