Грезить в Городе Печалей
Шрифт:
Нерун, откинув капюшон, шагнул на освещенное место и произнес на диалекте касты воинов:
— Душа Избранного вернулась в великое озеро, откуда все мы вышли, и куда все мы когда-нибудь вернемся, — сказал он громко, отчетливо и бесстрастно.
Со стороны собравшихся в темноте минбарцев донесся ритмичный гул, как будто они в унисон произносили молитву. Синклер пытался разобрать слова, но не смог. Он повернулся к Ратенну, но обнаружил, что стоит один в круге света, а в его поле зрения остался только Нерун.
Нерун молча неподвижно ждал, склонив голову,
— Итак, наш лидер ушел к океану, но он оставил нам свою последнюю волю, которую поведал мне на последнем вздохе.
Нерун остановился напротив Синклера и презрительно посмотрел на него, что странно сочеталось с его ровным голосом.
— Последняя воля нашего Избранного заключалась в том, что Джеффри Дэвид Синклер с Земли должен пройти соответствующую церемонию до того, как закончится четверть лунного цикла, и принять титул Энтил'За, дабы следовать священной тропой Валена. Да будет так!
Нерун чуть поклонился Синклеру. Секунду спустя комната погрузилась в кромешную тьму. Это невольно заставило Синклера подумать о вероятном нападении в темноте. Он заставил себя расслабиться — ведь даже Нерун не мог так поступить в такое время и в этом месте, — и ждать, что будет дальше.
Свет струился в помещение откуда-то сверху, фильтры на потолке постепенно меняли цвет с темно-серого на прозрачный, пропуская лучи утреннего солнца. Нерун все еще стоял перед ним в круге света, а Ратенн снова был рядом.
Синклер хотел было спросить у него, в чем дело, но минбарец поднял руку, намекая ему на то, что надо подождать. Когда в комнате не осталось больше никого, кроме Синклера, Ратенна и Неруна, и закрылась последняя дверь, Ратенн заговорил:
— Как Сатай из касты жрецов, я буду готовить вас к церемонии, Анла'шок На, коль так решил наш покойный лидер.
— И я, Сатай из касты воинов, — произнес Нерун, и снова в его голосе прозвучало презрение. — Я не понимаю, почему наш покойный лидер избрал меня для этого неприятного задания, но я исполню свой долг и буду наблюдать за подготовкой к церемонии.
— Но вам же этого не хочется, — сказал Синклер.
— Последняя воля Избранного священна, — горько произнес Нерун, а потом повернулся, чтобы уйти. Но Синклер остановил его.
— Сатай Нерун, никто не слышал об этом решении, кроме вас. Дженимер ничего мне об этом не говорил.
Нерун пристально поглядел на Синклера.
— Так что мне интересно, — продолжил Синклер, — почему вы вышли вперед и сделали публичное заявление об этом решении, хотя вы явно его не одобряете. Ведь вы могли бы просто ничего не говорить.
Ратенна возмутила одна мысль об этом.
Нерун нахмурился.
— Лишь человек мог спросить о таком!
— Возможно, — невозмутимо сказал Синклер. — Но я не верю, что только людям свойственно думать о таком. Если вы скажете мне искренне, Сатай Нерун, что такая мысль никогда не приходила вам на ум, то вам не надо будет отвечать на мой вопрос.
Нерун
— Я отвечу на твой вопрос, но лишь потому, что не вижу причин не делать этого. Наш лидер оказал мне честь, дав это последнее поручение, значит, мой долг — исполнить его. И я начал уважать Избранного за силу духа, которая еще более впечатляла при его физической слабости. И что бы мне ни говорили о том, кем ты можешь быть, что из себя представляешь, ты, так же, как и я, не веришь этой оскорбительной лжи о переселении наших душ в ваши человеческие тела. Да, когда я стал членом Серого Совета, мне рассказали эту сказку. Если бы во время Битвы на Рубеже мне объяснили причины нашей сдачи, то я бы не прекратил сражение.
— И вы гордитесь этим? — спросил Синклер. — Гордитесь тем, что совершили бы геноцид? Даже сейчас гордитесь?
Синклеру хотелось знать, не померещилась ли ему тень неуверенности в глазах Неруна.
— Прошлое мертво. Меня больше беспокоит настоящее и будущее. И раз рейнджеры, — Нерун из презрения использовал английское слово, — в большинстве своем — люди, то я не вижу ничего плохого в том, что Энтил'За будет человеком. Если только он не возомнит себя минбарцем и не будет пытаться получить власть над моим народом. Но знай, что мы будем пристально наблюдать.
— Вижу, — сказал Синклер, — что у нас больше общего, чем вы желаете признать.
Нерун гневно захрипел и ушел.
Когда Синклер вернулся на базу, уже наступил полдень. Войдя в дом он обнаружил беспокойно расхаживающую Кэтрин.
— Когда я проснулась рано утром от стука в дверь, а тебя не было рядом, не было вообще в доме, я ужасно взволновалась, — сказала она, прежде чем он смог вставить хоть слово. — Незнакомый мне минбарец сказал, что Дженимер умер, так что все занятия на сегодня отменяются. Он не сказал, но я просто предположила, что ты, должно быть, с Дженимером.
— Прости, что не смог тебя предупредить. Все случилось так неожиданно, — он устало присел. Синклер не спал уже целые сутки. Сакай села рядом с ним, и он обнял ее.
— Мне начинает не хватать его, Кэтрин. Я не понимал, как много он значил для меня. За очень короткое время я привык считать Дженимера своим другом, таким же, как Деленн. Лучшим из всех, кого я знал раньше. Это был действительно хороший человек. Проклятье!
Они сидели молча. Синклер глядел в пустоту, а Кэтрин терпеливо ждала. После долгой паузы он посмотрел на нее и улыбнулся:
— Я очень рад, что ты сейчас рядом со мной.
— Я тоже, — она поцеловала его. — Так что теперь? Они выберут нового лидера прямо сейчас?
Синклер медленно покачал головой.
— Не думаю. Серому Совету нужно решить, когда огласить имя нового Избранного, и я думаю, что они сделают выбор, когда придет время. Они не будут этим заниматься, пока не пройдет десять минбарских циклов.
Он запнулся.
— Они, однако, сделали кое-какой выбор этим утром. Я стану Энтил'За через полторы недели.