Грёзы Февра

Мартин Джордж Р.Р.

Мрачный Билли подозревал, что Джулиан шутит. Но к его словам нельзя было относиться легкомысленно.

– А дом? – возразил Билли. – Они приедут отобедать и увидят, как запущен дом. Это небезопасно. Они начнут судачить, вернувшись к себе, распускать слухи.

– Если вернутся домой. Билли.

– Деймон, – неуверенным голосом вставил Жан, – ты ведь не хочешь сказать…

В мрачной, залитой красным светом комнате было жарко. Мрачный Билли уже обливался потом.

– Невилль… Пожалуйста, мистер Джулиан, Невилля нельзя трогать. Нельзя трогать живущих тут людей, нельзя покупать девушек для забавы.

– Это существо впервые

говорит разумные вещи, – слабым голоском сказала Валерия. – Послушай его.

Жан, вдохновленный тем, что и другие на его стороне, горячо закивал.

– Мы бы могли продать имение, – сказал Билли. – Тут уже все прогнило. Переехать в Новый Орлеан. Там нам будет лучше. Там столько креолов, свободных черномазых и всякого речного отребья. Одним больше или меньше, никто не заметит. Ты же знаешь.

– Нет, – твердо заявил Деймон Джулиан ледяным тоном.

По голосу они догадались, что дальнейших возражений он не потерпит. Мрачный Билли тотчас замолчал. Жан снова принялся играть со своим кольцом. Рот его сжался в трагическую складку, лицо стало угрюмым.

На удивление всем заговорила Валерия:

– Тогда уйдем мы.

Джулиан медлительно повернул голову в ее сторону.

– Мы?

– Жан и я, – пояснила она. – Отошли нас. Так будет… лучше. Для тебя тоже. Будет безопаснее, если нас здесь станет меньше. И девушек для забавы не потребуется так много.

– Отпустить тебя, дорогая Валерия? Как? Я же буду скучать. Да и переживать за тебя. Интересно, куда же ты отправишься?

– Куда-нибудь. Куда угодно.

– Ты по-прежнему надеешься найти в пещере свой темный город? – насмешливо спросил Джулиан. – Твоя вера трогательна, дитя. И ты ошибочно приняла слабого Жана за своего бледнокожего короля.

– Нет, – ответила Валерия. – Нет, нам просто нужен покой. Прошу тебя, Деймон. Если мы все останемся, вскоре нас обнаружат, устроят охоту и убьют. Давай уйдем.

– Ты так прекрасна, Валерия. Так изысканно прекрасна.

– Прошу тебя, – трепеща повторила она. – Уйдем. Нам нужен покой.

– Бедная маленькая Валерия, – проговорил Джулиан. – Покоя нет. Куда бы ты ни отправилась, твоя жажда будет преследовать тебя вечно. Нет, ты останешься.

– Умоляю тебя, – беззвучно прошептала она. – Мой господин.

Темные глаза Деймона Джулиана слегка прищурились, и улыбка сошла с губ.

– Раз ты так настаиваешь на своем уходе, возможно, будет лучше, если я тебе дам то, о чем ты просишь.

Оба, Валерия и Жан, посмотрели на него с надеждой.

– Очень может быть, что я и отошлю вас, – задумчиво произнес Джулиан. – Но не вместе, нет. Ты так прекрасна, Валерия. Ты заслуживаешь лучшего избранника, чем Жан. Что скажешь, Билли?

Мрачный Билли самодовольно усмехнулся.

– Отошлите их всех, мистер Джулиан. Вам никто из них не нужен. У вас есть я. Отправьте их всех, и вскоре они сами увидят, как им хорошо.

– Интересно, – сказал Деймон Джулиан. – Я подумаю над этим. А теперь оставьте меня. Билли, отправляйся с лошадьми и продай их. И переговори с Невиллем относительно земли.

– Никакого обеда? – с облегчением спросил Мрачный Билли.

– Никакого, – подтвердил Джулиан.

Последним из двери выходил Мрачный Билли. Сразу за его спиной Джулиан потушил свет, и комнату поглотила тьма. На пороге Мрачный Билли немного помешкал, потом снова обернулся.

– Мистер Джулиан, – сказал он, – ваше обещание… уже прошло несколько лет. Когда?

– Когда

я перестану в тебе нуждаться. Билли. Днем ты – мои глаза. Ты делаешь вещи, которые не могу делать я. Как я могу пожертвовать тобой сейчас? Не бойся, осталось недолго. Когда присоединишься к нам, время перестанет для тебя существовать. Годы или дни – все равно для тех, чья жизнь бесконечна.

Обещание наполнило Мрачного Билли надеждой, и он отправился выполнять поручение Деймона Джулиана.

В ту ночь ему снился сон. Он видел себя таким же темноволосым и грациозным, как Джулиан, элегантным и кровожадным. Действие в его сне происходило ночью. Он бродил по улицам Нового Орлеана. С небес светила бледная полная луна.

Люди наблюдали за ним из своих окон, со своих ажурных балконов. Он чувствовал на себе их взгляды. Мужчины боялись его, а женщин влекла к нему какая-то непреодолимая темная сила. Скользя беззвучно по каменному тротуару, он преследовал их в темноте, слышал лихорадочный стук, топот их шагов, тяжелое дыхание. Под неверным светом уличного масляного фонаря он поймал щеголеватого молодого человека и со смехом разорвал ему горло. Издали за ним наблюдала креолка знойной красоты. Он начал преследовать ее. Она бежала по темным аллеям и тесным дворикам. Наконец на одном дворе, освещенном факелом в изящной оправе, креолка остановилась и повернулась к нему лицом. Она немного походила на Валерию. Ее фиалковые глаза были полны огня. Он приблизился к ней, опрокинул навзничь и взял ее. Кровь креолки была такой же горячей и сытной, как и их пища. Ночь принадлежала ему, и все другие ночи в его вечной жизни. Отныне им владела жажда крови.

Когда Мрачный Билли пробудился, то почувствовал, что горит, как в огне. Он дрожал, и простыни его были мокрыми.

ГЛABA СЕДЬМАЯ. Сент-Луис. Июль 1857 года

Пароход «Грёзы Февра» оставался пришвартованным в Сент-Луисе на протяжении двадцати дней.

Для всей команды, за исключением Джошуа Йорка и его странных спутников, наступило горячее время. С самого раннего утра Эбнер Марш был на ногах и занимался делами. В десять часов он уже шагал по улицам города, заходил к грузоотправителям и владельцам отелей и рекламировал свое судно, стараясь заключить сделку: Он получил пачку рекламных листовок, отпечатанных специально для «Грез Февра», и нанял мальчишек, чтобы те расклеили их по всему городу. Посещая лучшие закусочные и рестораны, Марш повсюду рассказывал историю о том, как «Грёзы Февра» обставил «Южанина». Делал он это намеренно, чтобы заставить горожан говорить о себе. В трех местных газетах капитан даже поместил рекламные объявления.

Новые лоцманы, которых Эбнер Марш нанял для проведения судна по нижнему участку реки, прибыли на «Грёзы Февра», как только пароход пришвартовался в Сент-Луисе. Они потребовали, чтобы с ними рассчитались за то время, пока они сидели сложа руки в ожидании его прихода. Рулевые всегда стоили недешево, особенно если речь шла о профессионалах такого класса, какими были эти двое.

Но Эбнер Марш не пожалел на них денег, поскольку для своего нового судна хотел самого лучшего. Получив жалованье, новые рулевые продолжали бить баклуши; на реке существовал такой закон: рулевые получали полный заработок в течение всего срока найма, хотя пальцем не шевелили до тех пор, пока судно не отправлялось в плавание. Выполнять какую-либо другую работу они считали ниже своего достоинства.