Грезы Мануэлы
Шрифт:
— Ничего конкретного, но что-то он видел здесь, — зло усмехнулся адвокат, — что-то спросил там… — Пинтос безжалостно раздавил в руке стаканчик. — Если все это, Виктор, попадет в руки такого простака, — сказал он, — произойдет непоправимое!
— Знаете, что я думаю, адвокат? — возразил Виктор. — Скорее всего он вытянул все денежки из семьи Салинос и смылся из страны.
— Ой ли! — воскликнул адвокат.
— Я уверен!
— Да?
— Да, я совершенно уверен, —
— Да? — усмехнулся Пинтос.
— Да!
Адвокат наклонился к Виктору и зло прокричал:
— Нет и нет! — Затем сел на стул и, глядя в глаза детективу, отчеканил каждое слово: — Такие субъекты не могут на что-то решиться сами, и сделай одолжение, найди его!
Последнюю фразу адвокат произнес медленно и грозно. Это была не просьба, это был приказ.
Виктор закивал головой.
— Най-ди, — произнес адвокат по слогам и с силой стал сжимать раздавленный стаканчик.
— Да, да…
— Ищи!
Адвокат встал и, сняв очки, медленно вытер лоб.
— А когда найдешь, — заговорщически произнес он, — позаботься о том, чтобы он не болтал…
Сеньор Пинтос достал из папки фотографию Хуанхо и не спеша положил ее на стол перед Виктором. Тот медленно взял фотографию и засунул ее во внутренний карман пиджака.
— А теперь убирайся! — негодующе взвизгнул адвокат и указал Кастилио рукой на дверь. — И помни!..
Виктор вскочил со стула и, преданно мотнув головой, попятился к двери, стараясь не смотреть в глаза хозяину.
Когда дверь закрылась, адвокат Пинтос отхлебнул из бутылки приличную дозу вина и воскликнул:
— Идиот!
К парадному подъезду дома Герреро бесшумно подкатил светлый лимузин и так же тихо остановился у входа…
Бернарда была одна в доме и, услышав звон входного колокольчика, направилась из столовой встретить гостя.
— Интересно, — удивилась она, — кого это принесло в такой неподходящий момент.
На ходу она разгладила ажурный белый воротник на коричневом строгом платье, поправила свои черные с проседью волосы и не спеша открыла дверь.
На пороге стоял сеньор Салинос.
— Добрый день, — поздоровался Фернандо.
— Сеньор Фернандо?! — изумилась она.
Он чуть склонил голову.
— А сеньоры Исабель нет дома. — Как бы извинилась за отсутствие хозяйки Бернарда.
— Я знаю, — спокойно ответил Фернандо, — я только что расстался с нею в офисе ее матери.
Салинос неловко переминался с ноги на ногу.
— Я хотел бы поговорить с вами, — наконец сообщил Фернандо цель своего визита.
Бернарда
— Со мной?
— С вами.
Она пожала плечами.
— Если позволите, — заметил Фернандо, — мы могли бы пройти в дом и там обсудить некоторые вопросы.
— Ой, извините, сеньор!
Бернарда засуетилась, приглашая Салиноса в дом…
— Проходите!
— Благодарю.
— Проходите сюда, — она открыла дверь в просторную залу, — здесь вам будет удобно.
Проводив гостя в комнату, она указала рукой на большое кожаное кресло возле камина:
— Садитесь, пожалуйста.
— Вы очень любезны.
Сеньор Салинос медленно опустился в кресло, предварительно откинув полы своего светлого пиджака.
— Спасибо. Так вот, прежде всего я хочу вам сказать, — начал он после минутного замешательства, — я пришел сюда не из праздного любопытства, а напротив, ради счастья сеньориты Исабель Герреро.
Бернарда понимающе опустила глаза.
— Она считает, что забыла все, что касается ее детства, — развивал свою мысль Фернандо, — но я полагаю, что это не так, что эти воспоминания заложены в нее бессознательно…
Он посмотрел на Бернарду:
— Не знаю, понимаете ли вы меня…
Домоправительница внимательно его слушала.
— Что вы хотите знать?
Лица обоих были сосредоточенны.
— Я хочу знать все, — медленно проговорил Фернандо, — об ее отце.
Сердце женщины сжалось и на некоторое время перестало биться, но Бернарда сумела взять себя в руки и, не выдав ни единым жестом своего замешательства, решительно произнесла:
— Хорошо.
Она медленно поднялась с дивана, собираясь с мыслями. Ее мозг лихорадочно работал.
— Я расскажу вам все.
Мать Исабель не спеша и с достоинством устремила свой взор на жениха своей дочери.
Фернандо был весь внимание.
— Я слушаю вас.
Бернарда тяжело вздохнула.
— Хорошо, слушайте…
Бернарда долго и вдохновенно рассказывала историю «отца» Исабель. Ее глаза то наполнялись слезами, то сверкали огнем… Женщина прекрасно понимала, что от ее рассказа будет зависеть будущее Исабель.
Фернандо слушал повествование, стараясь не дышать и не перебивать ее ни словом, ни жестом. Наконец она грустно заметила:
— Вот и все…
Фернандо почтительно встал.
— Искренне признателен вам за то, — поблагодарил он, — что вы мне рассказали. — Он немного замялся и добавил: — Тем более что вам, должно быть, нелегко было вспоминать все это.