Грёзы Марка
Шрифт:
День третий
Приятная женщина проводила меня в просторный кабинет и предложила кофе. Я отказался. Она могла подмешать туда какую-нибудь гадость, а мне больше не хотелось плясать во сне под их дудку.
— Доктор просил подождать. Он на совещании. Я пришлю к вам Диму.
Она сняла чехол с небольшого аппарата, щелкнула двумя-тремя тумблерами и степенно удалилась. В комнату вбежал знакомый лаборант. Он приветливо взглянул на меня и вытащил из кармана футляр со шприцем. Прямо Айболит из мультика — добрый такой, в глазах любовь. «И всем бегемотикам ногой
Я покачал головой, и он сразу все понял. Устроившись в кресле, Дима потер щетину на подбородке.
— Я понимаю, Марк, у вас появились вопросы. Но давайте договоримся сразу — некоторые темы останутся закрытыми. Я только исполнитель, и правила тут выдумывают другие. Кстати, вы произвели на шефа благоприятное впечатление. Результаты тестов позволяют предполагать, что из вас в будущем может получиться неплохой пси-воин. Помимо кадровой проверки Док решил провести вас через ступень начального посвящения. Поверьте, это будет очень полезно, так что, мой совет, не отказывайтесь.
— А если я не хочу никаких посвящений? Если я по горло сыт вашими опытами? Меня наняли сюда в службу безопасности. Сказали, пройдешь пару проверок, покажешь себя, а затем обычная работа спецназа. Договор дороже денег! Но твой шеф вдруг объявляет, что, мол, правила поменялись, и отныне я должен играть в его игру. Потом появляешься ты, колешь в меня какую-то дрянь, от которой съезжает «крыша», и я вижу странный сон про чудилу-старика и про какого-то парня. Мне это не нравится! Я хочу делать то, что знаю и понимаю. А от ваших уколов только муть в голове. Ты, Дима, спрячь свою иглу!
Лаборант послушно кивнул и тут же начал объяснять, что у некоторых людей имеется дар, и этот дар не зависит от их профессии.
— У вас есть врожденная способность к путешествиям по внутренним пространствам. Вы можете достигать пределов, где индивидуальное сознание выходит на универсальный уровень человеческой психики. Например, вы можете помещать свое внимание в сознание других людей. Подобное, кстати, выполняли многие, но вы достигли грани, которая почти недоступна. Похоже, для вас это ничего не значит, но поверьте, та бездна в вашем сне была выходом в другой мир! Без помощи психоактиваторов, без подготовки и опыта, вы с первого раза достигли почти запредельного, понимаете?
— Нет, не понимаю и, честно говоря, мне хочется уйти отсюда. Вы с Доктором найдете тысячи желающих плясать под ваш баян. Эти тысячи с визгом побегут за вами в другой мир и в любую бездну, сходя с ума от восторга. А мой любопытство расстреляли в далеких горах, когда я высунулся из окопа, чтобы посмотреть на солнце.
— Нет, Марк. Нет! Тысячи бесполезны. Важен дар, а не энтузиазм. И прошу вас, не спешите с отказом.
Он уговаривал меня добрых полчаса, а я думал о майоре. Вот настоящий знаток. Как точно он определил их шаги. Без всяких мудрых штучек и активаторов. Опыт — великое дело.
— Скажи, вот эти сны… Они как-то связаны с моей жизнью? С нашим миром?
— Это не просто сны, Марк. Это другое пространство. Водителей и летчиков обучают на тренажерах. Они сбивают заборы и врезаются в скалы. Однако никто из них не мучается вопросом, что там за мир мелькает на экране дисплея. Им важно обрести сноровку и навыки
Дима достал платок и аккуратно вытер вспотевший лоб. Его рука немного дрожала.
— Трудно сказать, как связаны пространства нашего воображения с реальным миром, — продолжил он. — Иногда возникают курьезные случаи, и люди встречают в своей жизни тех, кого они видели в воображаемых путешествиях. По правде сказать, эта область психотехники мало изучена, хотя мы, наконец, подошли к рубежу, когда можно на семьдесят-восемьдесят процентов определять сюжетную линию таких путешествий.
— Значит, тех людей из сна на самом деле нет?
— Они есть, но в другом пространстве. Это трудно понять умом, и все же, входя в их реальность, вы раз за разом встречаетесь с ними. Но повторяю, иногда случается так, что эти люди существуют и в нашем мире.
Мне стало интересно.
— Ты говорил, что дыра в моем сне — это вход в другой мир. Чем тот мир отличается от пространств воображения?
— Пространства воображения — это лишь отражения нашей реальности. А любое отражение определяется оригиналом. Можно изменить оформление, окружающий фон, но суть явлений останется той же. Будут деревья и улицы, люди и звезды. Нас может удивить поведение человека; нам может не понравиться его одежда; но перед нами будет стоять человек. И это верно в отношении любого явления, потому что, отбросив странности отражений, мы всегда найдем в основе основ знакомые нам элементы. И, наоборот, в другом мире нет знакомых явлений. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать.
— А как же вакуумная гроза? Где здесь основа, о которой ты говоришь?
— Вакуумная гроза — это обобщенная идея катаклизма. Рухнувший дом взят из памяти о городских боях. Вой ветра, дождь и гром — от бури. Вакуумный эффект, с резкой сменой давления, связан, на мой взгляд, с воспоминаниями о близких разрывах гранат и снарядов. Возможно, какая-то телесная память о пережитых контузиях.
— Забавно, — ответил я.
Мне снова вспомнилась «бездна». Ничего себе вход в другой мир! Хотел бы я посмотреть на тех, кто туда входит!
— А эти путешествия… Они опасны? Там могут убить или покалечить?
— В пространствах воображения нас поджидает множество опасностей, но они, в основном, связаны с навязчивыми состояниями, которые возникают после того, как мы обретаем зависимость от этих пространств. Возьмем, к примеру, меня. Многие считают, что я наркоман — то есть, больной, несчастный и, до некоторой степени, опасный человек. А почему? Моя психика подверглась изменению. В своих пространствах воображения я как рыба в воде. Но стоит мне вернуться в реальность, я начинаю задыхаться. Мне нужен укол, чтобы снова отчалить в свой замок эйфории — к сиренам, поющим сладкими голосами о любви и тоске, о жизни и смерти.