Грезы мистера Файндлейтера

Милн Алан Александр

– Сегодня ты рано, дорогой, не так...
– она осеклась, увидев перед собой незнакомца.
– Ой, пожалуйста, извините.

Мистер Файндлейтер хотел уже улыбнуться, показывая, что прощает ее, но передумал. Начал было снимать шляпу, но остановился, решив, что делать это не следует.

– Э... здесь живет мистер Сандерс?
– приглушенно

спросил он?

– Кто?

– Мистер Сандерс.

– Это дом мистера Файндлейтера.

– Ой, простите великодушно. Должно быть, ошибся адресом, - он вновь приложился рукой к шляпе и повернулся, чтобы уйти.

– На Поттерслейн Сандерсы не живут. Наверное, вы свернули не на ту улицу.

– Премного вам благодарен.

Он вышел из ворот, все той же странной походкой, выбрасывая вперед ноги. На Поттерслайн столкнулся нос к носу с миссис Брайс. Она не удостоила его и взгляда. Он ответил тем же. До чего же приятно проигнорировать миссис Брайс! Пять минут спустя он уже был в туалете. Еще через пять сидел в библиотеке: кропал "Краткую историю Эксминстера".

Генеральная репетиция показала, что препятствий на пути к заветной цели не осталось. Конечно, она несколько отличалась от самого спектакля. Вопервых, предстояло выстрелить, вовторых, он собирался добираться до Клуба задворками, выйдя через черный ход. И быстрее, и безопаснее: вдруг ктото услышит выстрел. Мистер Файндлейтер даже подумал, что и в дом лучше войти с черного хода.

Однако, как бы успешно не проходила генеральная репетиция, актер всегда страшится премьеры. В театре даже бытует мнение, что идеальная генеральная репетиция чуть ли не гарантирует полный провал первого представления. Всю последующую неделю мистер Файндлейтер провел в разговорах с Лаладж. Вернее, говорил только он: Лаладж слушала. Монологи эти не отличались разнообразием. Не будь Лаладж ангелом, они бы ей изрядно поднадоели.

– Видишь ли, дорогая, до последнего момента я могу притворяться... я хочу сказать, пока еще ничего не сделано.

Я занимался лишь подготовкой... Разумеется, дорогая, я собираюсь это сделать, но не обязательно же в следующую среду. Может, через неделю. Нет, нет, пожалуй, что в следующую. Я лишь хочу сказать...
– а затем продолжал, с мольбой в голосе.
– Это же все наши фантазии, не так ли, Лаладж? Мы с тобой такие выдумщики. Ты с этим согласна, дорогая? Я хочу сказать, никто же не собирается убивать свою жену!

После долгой паузы мистер Файндлейтер заводил другую пластинку.

– Конечно же, я это сделаю. Она отвратительна. Она загубила мою жизнь. Боже мой, изза нее я провел в аду двадцать лет. Двадцать лет моей жизни! Да, это был ад. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, сколько же я от нее натерпелся. Едва ли какой мужчина выдержал бы такое. И никто не знает, какие муки мне пришлось вынести. Даже если меня поймают и повесят, я не раскаюсь в содеянном. Но меня не поймают, не так ли, Лаладж? Мы им не по зубам.

И так далее, и так далее, в том же духе...

Во вторник мистер Файндлейтер вернулся из банка в положенное время. Он принял окончательное решение дать Минни еще один, последний шанс. Если в этот вечер она будет вести себя, как обычно, тогда завтра... Но, если... С этой мыслью он вставил ключ в замочную скважину, повернул, открыл дверь, переступил порог.

Из кухни выбежала заплаканная Бриджет.

– О, сэр, - запричитала она.
– Госпожа!

Решительные шаги послышались над головой, на лестнице показались ноги доктора Мэнли. Он спустился в маленький холл, дружески положил руку на плечо мистера Файндлейтера.

– Мужайтесь, Файндлейтер, - молвил он.
– Вас ждет ужасная весть. Ваша дорогая жена... внезапный обширный инсульт. Все кончилось до моего приезда. Я ничего не смог поделать. Мой бедный, бедный друг.

Перевел с английского Виктор Вебер