Грезы наяву
Шрифт:
Казалось, та же самая мысль посетила и его, потому что мистер Фаркер бросил сигару в стоявшую на столе вазу с ароматической смесью сухих цветочных лепестков.
— Вы прелестны! — воскликнул он. — Вы хорошеете с каждым разом, как я вижу вас, но, к сожалению, это так редко случается!
— Если вы не уйдете немедленно, — угрожающе сказала Мелита, — я закричу.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь вас услышит, а если и услышат, как, вы думаете, они истолкуют эту сцену?
Не в силах говорить, Мелита только прижимала к груди книгу, которую только
— Они скажут, милочка, что хорошенькая гувернантка принимает гостей в ночной рубашке… И какие из этого можно сделать выводы? — издевательским тоном спросил он.
Ненавистный тип плотоядно усмехался, и Мелита просто не представляла себе, что ей делать.
Мистер Фаркер начал потихоньку приближаться к ней, как хищное животное к своей жертве, от которого ей не было спасения.
Мелита не могла шевельнуться, а когда она попыталась заговорить, голос изменил ей.
— Оставьте… меня, — выговорила она с трудом.
По его гнусной улыбке девушка понимала, что он наслаждается ее беспомощностью, и сознавала, что стоит ей сделать попытку бежать, как он схватит ее и не даст ей вырваться.
— Пожалуйста, — умоляла она, теряя надежду.
И в тот момент, когда Эсмонд Фаркер протянул к ней хищные руки, дверь распахнулась.
Все, о чем могла подумать Мелита, было: «Я спасена! Спасена в последнюю минуту!»
И только тогда она увидела, кто стоял в дверях классной комнаты. Это была вдовствующая маркиза.
Глава седьмая
В шелковом пеньюаре, пышно отделанном кружевами и лентами, маркиза походила на сошедшую с портрета королеву Елизавету I.
Пристальным взглядом подведенных глаз она мгновенно оценила все подробности разыгравшейся в классной комнате сцены.
Эсмонд Фаркер сразу же заговорил с присущей ему развязностью:
— Я зашел взглянуть на Беттину. Волновался, как она чувствует себя после этой неприятной истории.
С этими словами он направился к маркизе, но она не обратила на него никакого внимания.
Она не сводила гневного взгляда с Мелиты.
— Мне кажется, мисс Уолфорд, — сказала маркиза ледяным тоном, — что кто-то должен объяснить вам, насколько вы нарушили свой долг по отношению к моей внучке. Если бы вы смотрели за ней как следует, вы бы не выехали на прогулку без грума, и я считаю, что ответственность за случившееся целиком лежит на вас.
Мелита попыталась вставить слово в свое оправдание, но старая маркиза продолжала:
— Поэтому завтра утром, и как можно раньше, вы покинете Сэрл-Парк. Поскольку у вас, конечно, не хватит денег на дорогу, — добавила она презрительно, — мне придется снабдить вас соответствующей суммой, а также вручить вам ваше жалованье, которого вы не заслужили.
С этими словами маркиза подошла к столу и бросила на него конверт. Затем, не удостоив Мелиту взглядом, она повернулась и направилась к двери, бросив на ходу мистеру Фаркеру:
— Ступайте со мной, Эсмонд!
Как послушная собачонка, он не оглядываясь
Она хотела оправдаться, объяснить маркизе, что мистер Фаркер оказался в классной комнате по собственной инициативе, а не по ее приглашению. Но она понимала, что ее не станут слушать, что бесполезно пытаться умиротворить женщину, возненавидевшую ее с момента ее появления в доме.
Один тот факт, что маркиза имела при себе деньги, будучи явно осведомлена о намерениях мистера Фаркера, убедительно доказывал, что она воспользовалась возможностью избавиться от Мелиты.
«Мне нечего сказать в свою защиту… я ничего не могу поделать… Остается только уехать», — сказала она себе.
И только сейчас она со всей остротой ощутила, как ей не хочется уезжать. Ей хотелось остаться не только потому, что она полюбила Беттину, но и из-за ее чувства к маркизу.
«Как я могу уехать, — подумала она, — когда все так изменилось? Когда Беттина стала совсем другой и когда маркиз… доверяет мне?»
Она мучительно задавалась вопросом, может ли у него быть какое-то еще чувство к ней, кроме доверия, и с болью в сердце отвечала себе, что вряд ли.
Маркиз был добр к ней еще до похищения дочери, и сегодня он оказал ей такое внимание, что его нельзя объяснить простой вежливостью. Когда она дотронулась до его руки, ее сердце раскрыло ей свою тайну, но со стороны маркиза это был не более как естественный жест человека, желавшего успокоить девушку после пережитого испытания.
«Я люблю его, — подумала Мелита с отчаянием. — Если я уеду отсюда, я больше никогда его не увижу».
Она вошла к себе в спальню. Ей невольно пришло на память, как, впервые оказавшись в этом доме, она ненавидела его и стремилась поскорее уехать.
Теперь в этом доме было все, что привязывало ее к жизни, кроме Эроса.
Вспомнив о нем, она твердо решила вернуться домой и, что бы ни говорила тетя Кэтрин, больше не покидать его. Но Мелита знала, что сердце ее навсегда останется здесь.
Слезы подступили у нее к глазам, и она изо всех сил старалась не расплакаться. Достав один из самых маленьких дорожных сундучков, девушка положила туда только самые необходимые вещи и пару самых скромных платьев.
Горничные уложат все остальные наряды завтра, а потом она напишет миссис Флауэр и попросит прислать их ей.
А пока что она могла только повиноваться маркизе и уехать с рассветом. Мелита хотела покинуть Сэрл-Парк как можно раньше, потому что ей была невыносима мысль о прощании с Беттиной и маркизом.
Девушка была уверена, что Беттина расстроится и может устроить сцену, а этого она просто не выдержит. Ей было уже достаточно тяжело думать, что без ее влияния девочка станет вновь такой же грубой и агрессивной, какой она была до ее приезда. Но еще тяжелее было знать, что если Беттина будет скучать по ней, то для нее самой разлука станет мучительным испытанием.