Гриф
Шрифт:
На этот раз вышел сбой: на банк, который все грабители обходили за квартал, совершила наезд наглая банда гастролеров.
Узнать, что в банде были люди Корня, для Бегемота не составило бы труда. Так что парни эти, эта пятерка, была обречена.
И у каждого в этой странной операции был свой расчет.
Двое рецидивистов и три отморозка рассчитывали, что получат хорошую долю, а Корень их каким-то образом отмажет от мести Бегемота.
Корень рассчитывал, что четкой бухгалтерии нет, бригада возьмет очень большие бабки, после чего всех, за исключением Бича, который тут же ляжет на дно, уберут. И Бегемоту некому будет предъявлять претензии.
Был свой расчет и у Бича. Только он им ни с кем не делился.
Они вошли в точно выбранный момент, когда клиентов в зале почти не было, а деньги уже шли.
За минуту до их прихода один из охранников отключил сигнализацию.
И это был единственный человек, убитый в тот вечер.
Конечно же, его смерть не была случайной.
Его убил один из молодых отморозков. Но с разрешения Бича.
Когда охранник, сделав свое дело — отключив сигнализацию и телефонную связь, — послушно поднял вверх руки, предвкушая, как сегодня вечером, или на худой конец завтра, получит свою долю, юный отморозок подошел к нему сзади, накинул ему на шею «струнку» и резко развел руки.
Смерть охранника-предателя была короткой и почти безболезненной.
Один из рецидивистов, гулко кашлявший в платок тощий и злой человек лет сорока, остался у двери, повесив заготовленную табличку:
— "Извините, по техническим причинам банк сегодня закрыт на час раньше. Пользуйтесь услугами нашего филиала на улице Чкалова, д. 23".
Второй рецидивист, яростно сверкая глазами, прошел по залу, пугая кассиров и контролеров пистолетом.
Два отморозка легко открыли комнату заведующей филиалом, где находились депозитные боксы с драгоценностями и валютой, и кассу в правом конце зала, где собралась официальная выручка из магазинов и обменных пунктов.
А Бич приставил ствол к виску старшего смены охраны и сказал фразу, которая вскоре станет у него дежурной:
— Сейчас тебе станет очень страшно, потому что я спускаю курок.
И, услышав щелчок, добавил:
— Ну вот, я ж говорил, что тебе будет страшно. Но самое страшное уже позади, — добавил oн и довольно сильно, учитывая габариты охранника, уварил его рукояткой в затылок.
Огромный охранник, и так сомлевший от ощущения приблизившейся смерти, окончательно потерял тонкую нить соединяющую его с жизнью, закрыл глаза и потерял сознание. Его огромное, взмокшее от страха тело вяло опустилось в угол возле вместительной урны. Выглядел он рядом с ней достаточно органично, словно так и было задумано архитектором или дизайнером, планировавшим интерьер операционного зала.
Напрасно заведующая филиалом, глядя, как бандиты очищают депозитные боксы, жала кнопку секретного сигнального звонка, который должен был бы поднять на ноги 45-е отделение милиции, получавшее от Бегемота вторую и третью зарплаты.
Бесполезными оказались и усилия двух кассиров — в кассе рублевой и валютной, которые тоже жали ногами звонки тревоги.
Связь была отключена, ключи и отмычки действовали безотказно. Помощи ждать было неоткуда.
Работникам банка не так было жаль денег, как своих жизней. Они понимали, что доказать свою непричастность к ограблению людям Бегемота будет крайне сложно. Конечно, смерть одного из охранников вносила некий
"На него и свалим", — подумал, наверное, каждый из работников банка.
Все они понимали, что работают в банке, связанном с криминалом, их устраивала тройная зарплата и множество льгот и привилегий.
Они рисковали. И знали, что за риск приходится платить.
Но каждый думал в эту минуту, что как-нибудь все обойдется. И потому героических усилий по спасению ценностей или нейтрализации бандитов никто не предпринимал.
Когда операция планируется заранее, все роли распределены, ключи и отмычки действуют безотказно, связь прервана, время позднее, погода отвратительная — на улице шел мокрый снег, — то все должно кончиться благополучно.
Правда, представление о том, что такое благополучное окончание операции, было у каждого свое.
Убедившись, что мешки и сумки полны, Бич не унизился до проверки, все ли выгреблено из сейфов и боксов, касс и столов контроллеров и кассиров.
Он подал сигнал отхода.
Никаких выстрелов, криков, оскорблений и угроз.
— Вы знаете, жизнь просто не оставила мне выбора, — доверительно прошептал Бич заведующей филиалом. — В ту жизнь, — он кивнул на падающий за окном снег, — мне уже не вернуться, все пути отрезаны. Осталось лишь это, он с презрением кивнул на отморозков, тащивших тяжёлые сумки с валютой. Вы не представляете, как мне все это не нравится. Но что делать? Возможно, вы на моем месте поступили бы так же.
Ошалевшая от чистосердечного признания грабителя заведующая филиалом в полной растерянности согласно кивнула головой.
— Вы ведь на меня не в обиде?
Та покачала головой, дескать — нет.
— И вы от волнения наверняка не запомнили моей внешности, ведь правда. Зачем одевать вульгарные маски, пугать людей. Можно ведь договориться? Правда? Ведь у каждого есть дети, близкие, имущество, наконец. Зачем рисковать из-за пустяков? Впрочем, если вы запомнили приметы этих молодых людей, — он кивнул на выходящих из помещения банка своих подельников, — то это не страшно. Они сегодня уезжают далеко-далеко. А вот я остаюсь. Так что меня вы и ваши сотрудники не видели. Если что. Договорились?
— Да, — выдавила из себя заведующая филиалом.
— Ну и чудно. А будете себя хорошо вести, возникнет между нами некое взаимопонимание, я вас опять навещу. Через некоторое время. Пока.
Он сунул пистолет в кобуру и погрозил пальцем сотрудникам и клиентам.
— Главное запомните, — меня вы не видели. И будете жить долго.
…Бригада уже расселась по машинам. Бич сел рядом с водителем черной «Волги» и приказал:
— Вперед, прямо и направо.
Три машины, нагруженные сумками с валютой и драгоценностями, рванулись с места и уже через несколько минут, попетляв по заснеженным переулкам старого московского района, влились в поток маши на шумном проспекте.
Здесь Бич приказал остановиться. В ту же секунду в переулок свернул с шоссе милицейский «УАЗик» и резко затормозил. Дверь распахнулась, и на чавкающий снег спрыгнул коренастый человек в форме офицера милиции.
— Молодец, все точно, — похвалил его Бич. — Грузите.
Мешки с валютой и ценностями быстро погрузили в «УАЗик», и машина на скорости ушла по переулку в сторону Пироговки.
Бич кивнул на прощанье майору, махнул рукой водителям трех «своих» машин — «Волги» и двух «Жигулей», машины рванулись вперед и, выждав момент, вписались в поток машин на проспекте.