Грифон
Шрифт:
— Хммм… худоват, а так ничего. Высокий. Надо будет попросить Марию перед тем, как его принесут в жертву, чтобы она дала нам его для забавы. Может, она оставит его для вливания новой крови в Семью?
— Эй! — не выдержал я. — Вы ничего не забыли? Вроде как я чего-то спросил!
— А кто ты такой, чтобы спрашивать? — усмехнулся один из парнишек. — Жертвенное мясо, не более того.
— Постойте! — нахмурился один из парней, русоволосый крепыш. — А откуда он знает, что старшая у нас нимфа? Что-то нечисто, ребята! Ты кто такой?
— Очень опасный человек, —
Несколько секунд было тихо, так тихо, что можно услышать голоса детей за стеной хутора, шум ветра, капель воды, стекавшей из сугроба в овраге. Потом грянул дружный смех — ребята радостно смеялись над забредшим, на свою беду, придурком, искренне, до слез в глазах. Потом смех снова стих и сменился тихим жалобным визгом — оборотни повисли в воздухе, шевеля ногами и выпучив от страха глаза.
— Я же вас предупредил! — как следует почистив нос, сказал великий некромант Вася. — Чего вы тут клоунствуете? Что, треснуть вас о дерево? Или успокоитесь и пойдете своими ножками прямо к старшей? Кстати, как ее звать?
— Да пошел ты… придурок! — холодно ответил крепыш и тут же взвыл от дикой боли в оттянутых гениталиях. Призрак хорошенько прихватил его «сокровище», и если бы я не остановил — оторвал бы к чертям собачьим.
— Ответ неверный! — важно сказал я (видел в старом боевике, как герой говорил это злодею, перед тем как хорошенько врезать по башке. Вот всегда хотел пустить это выражение в дело!).
— Ну чего ты его мучаешь? — укоряющее сказала висящая в воздухе черноволосая красотка. — Ты же слышал — Мария ее звать!
Я слегка покраснел — и, правда, имя-то называли. Чего-то я лажанулся… но вида не подал, тут же изобразив, что спрашивал не совсем это:
— А как у вас ее зовут официально?
— Как это — официально? — не поняла девушка. — Мария и зовут. Больше никак.
— Хорошо. Продолжаем разговор. — Я сделал умное лицо и присел на бревнышко возле ели, с интересом разглядывая тела оборотней. Впрочем — не всех оборотней — чего мне мужиков-то разглядывать, я же не голубой. А вот на девушек снизу открывался замечательный вид! Ох, какой вид…
Опомнившись, я все-таки занялся тем, ради чего сюда пришел:
— Эй, придурки, кто мою девушку похитил и зачем?
— Какую? — спросил один из парней.
— Похоже, ту, рыжую, что вы у дороги прихватили, — скривилась блондинка, — говорила вам: не надо трогать, слишком близко от людей, и машина на дороге стоит! Нет — вам ее задница понравилась, извращенцы чертовы!
— Это мы-то извращенцы? — ощерился крепыш. — А кто только что ощупывал этого парня? Кто собирался с ним кувыркаться? Надо было сразу валить его, глушить, а вы устроили смотрины! И теперь чего будет? Ай! Ай! Не надо! Больно!
— Оторву, зараза! — пригрозил я строго. — На кой черт вы Василису похитили? Что собираетесь с ней делать?
— Что, что… если девственница — кровь с нее качать. Если нет — там уже по обстоятельствам.
— Что за алтарь? Что ваша Мария делает с алтарем?
— Жертвы приносит, конечно, — как на идиота посмотрел на меня оборотень, — заклинания творит. Мы всегда здоровые, молодые, ничем не болеем. Ее заслуга. Она умеет обращаться с черными силами. Больше никто не умеет — ее умение выше всех. Она некромантка! Так что тебе конец, если ты собрался с ней связаться. Ты не выручишь свою девку, и не думай даже. Если ты сейчас отпустишь нас и уйдешь — мы забудем о твоем существовании.
— А зачем мне вас отпускать? Сейчас врежу об эту ель, только щелкнете, как тараканы. На кой черт миру нужно, чтобы вы жили, твари эдакие? Ведь вы же берете свое здоровье и жизнь от своих жертв! На кой черт вы такие сдались?
— Может, не надо? — обеспокоилась черненькая. — Мы никого не убиваем, только иногда ловим случайных прохожих и проводим к Марии…
— Вы не убиваете, — раздраженно хмыкнул я. — А она? Она убивает?
— Ну не часто… больше использует кровь для снадобий, — пожала плечами черненькая. — Ну и мужчин используем для деторождения. Женщин — тоже. У нас замкнутое общество, если скрещиваться между собой — уроды будут рождаться. Так нам Мария сказала. А она всегда права. Никогда не ошибается. Она глава нашей Семьи!
— Слушайте, вы ведь вроде бы разумные ребята — какого черта вы не живете со всеми людьми? Чего в лесу сидите? — не выдержал я. — Зачем вам эта глухомань?
— А нам тут нравится, — недоуменно сказал один из парней, — а чего в ваших вонючих городах-то делать? Тут чистый воздух, хорошо, и мы делаем все, что хотим. Пока слушаемся Марию. (Я вспомнил, что многие из оборотней и правда не выносят вони города — нюх у них очень тонкий. Для них запах тонких духов или дезодорантов как удар по носу.)
— Это что такое? — послышался голос сбоку, и трое лохматых, кряжистых леших направили на меня стволы ружей. — Это что за хрень такая?
Стволы тут же вырвались из их рук и улетели вдаль, в овраг, а лешие повисли в воздухе, рядом с оборотнями.
— Ну вот — в нашем полку прибыло! — радостно заявил я. — Какая приятная компания! Теперь можно идти к вашей чертовой Марии! Итак, запевай! Кто-нибудь знает бодрую песню? Под которую шагать легко и приятно? Нет? Ну, тогда пойдем молча, хоть и скучно. Стоп! Я вспомнил! Есть классная песня!
И я запел, шагая по тропе к хутору, виднеющемуся в пятистах метрах от нас:
— По долинам и по взгорьям! Шла дивииизияааа вперед! Чтобы с боем взять Приморье — Белой армии оплооот!— Классно, правда, шагается? — спросил я у мутантов, тянущихся за мной как воздушные шарики. Они смирились со своей участью и тянулись следом, как на привязи. Я выстроил их парами, и все это напоминало старые парады, которые я видел по ящику. Воздушные парады.