Григорий Распутин. Тайны «великого старца»
Шрифт:
У меня были доклады: Горемыкина, Сухомлинова и Сазонова. Кирилл был дежурным.
23-го июля. Среда.
Утром узнал добрую весть: Англия объявила войну Германии за то, что последняя напала на Францию и самым бесцеремонным образом нарушила нейтралитет Люксембурга и Бельгии.
Лучшим образом с внешней стороны для нас кампания не могла начаться. Принимал все утро и после завтрака до 4 час. Последним у меня был франц. посол Палеолог, приехавший официально объявить о разрыве между Францией и Германией…
24-го июля. Четверг.
Сегодня Австрия, наконец, объявила нам войну. Теперь положение
88
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 477–478.
Наконец, в дневнике Николая II от 27 июля 1914 г. была сделана следующая запись: «В 10 1/2 была обедня вследствие приезда дорогой Мама в 12.36 сюда в Петергоф. Встречало все семейство, министры и свита. Был выставлен дивный почетный караул от Гвардейского экипажа. Мама приехала с Ксенией, совершив 9-дневное путешествие из Англии на Берлин, откуда ее не пропустили к нашей границе, затем Копенгаген, через всю Швецию на Торнео и на СПб. Она совсем не устала и в таком же приподнятом настроении, как мы все. Завтракали и обедали в Коттедже. Погулял с дочерьми. В 6 ч. принял Николашу. Погода была отличная» [89] .
89
Там же. С. 478.
Весть о войне в самые первые дни по всей Российской империи была встречена с большим подъемом патриотизма. Известный писатель М.М. Пришвин (1873–1954), который зимой 1916–1917 гг. стал секретарем товарища министра торговли и промышленности, в дневниковой записи от 27 июля 1914 года отметил:
«27 июля. Город. Рассказ кондуктора о событиях: депутат на белом коне с трехцветной лентой, а полиции не было, картина высшего состояния человека: пьяных нет, все закрыто, запасные чинно гуляют (не пьют)… Рыжий мужик спрашивает, а будет ли царь на войне? Водку заперли, и самоуправление возле казенки. Как в солнечном затмении наблюдают солнце, так и в пьянстве русский народ. “Водку заперли – это Государь молодец, дай Бог здоровья”.
Все это признаки конца: встреча со старообрядцем, разговор о лесных пожарах, и затмении, и забастовке – все это признаки конца, как у летописцев.
Признаки войны: лесные пожары, великая сушь, забастовки, аэропланы, девиц перестали замуж выдавать, Распутину (легенда в Петербурге) член отрезали, красная тучка, гроза. Лес и старообрядец. Радость освобождения от будней: кухня и трактир – дом и война.
Иногда читаешь газету, идешь по улице и вдруг спросишь себя: “Какое же теперь время года?” Лето забыто. Природа – все равно. Пустые, резонирующие квартиры наполнены странными звуками.
Нет: мир после этой войны, конечно, надолго оградит себя от войны, но возможность ее не устранит. А преобладание Англии, а броня культурного человека. Для уничтожения войны нужно, чтобы о ней решили живые трудящиеся массы, но когда это
Меньшиков уже все учел и разделил Австро-Венгрию; его слова: “Буря – явление, в котором выражается исключительная роскошь природы, раздается гром – и какая свежесть, сколько озона!” Он же об инородцах и евреях: “В куколке их души невидимо сформировалась как бы некая бабочка и готова вылететь совсем новым существом”.
Хожу везде, спрашиваю, кто, что знает, и думаю: в этих великих событиях судьба избрала таких маленьких свидетелей – все как дети, ничего не знают вперед, и многие чему-то как дети радуются…
Коля-депутат наткнулся на мысль и все думает, как бы совсем покончить с войной и разоружиться, думает, думает, думает и все ни к чему не приходит: ведь суд обеспечивается вооруженной силой, значит, нужно вооружение, все-таки нужно установить, что идея о “последней войне” бродит в голове многих. Много помех успеху мобилизации – быстрота, внезапность: испугались, но одумались и пошли. А шли, как все говорят в один голос, хорошо, совсем не то, что в Японскую войну» [90] .
90
Пришвин М.М. Дневники. 1914–1917. СПб., 2007. С. 83–84..
Через две недели произошло еще одно знаменательное событие в большом Императорском семействе. Это событие нашло отражение в дневнике императрицы Марии Федоровны:
«11/24 августа. Понедельник.
Ужасное возбуждение. Сегодня ожидаю моего Мишу. В 11 часов приняла Гадона. Благодарю Господа за эту блестящую кампанию, в которой участвовали кавалергарды и Конная гвардия. Получила милое письмо от Ольги. Миша пришел незадолго до завтрака. Наша встреча была очень эмоциональной! Затем мы с Ксенией посетили раненых офицеров в Благовещенском госпитале… Домой вернулись к чаю, на котором также присутствовал Ники с двумя младшими дочерьми. Таким образом, Ники и Миша впервые встретились здесь у меня. Эта встреча меня глубоко тронула. Миша расплакался, но вскоре они оба подавили в себе эмоции и больше ни о чем не вспоминали» [91] .
91
Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 го-ды). М., 2005. С. 53.
Более лаконичная запись в дневнике императора Николая II от 11 августа 1914 г.:
«Отличный летний день. Погулял. Принял Григоровича, Горемыкина и Кривошеина. После прогулки в 4 ч. отправился с Мари и Анастасией на моторе на Елагин к Мама. Пил у нее чай с Ксенией. В это время вошел Миша, вернувшийся вчера ночью из Англии тоже чрез Норвегию и Швецию на Торнео. Радостно было встретиться! Вернулся в Ц[арское] С[ело] с ним. Он обедал у нас.
Вечером читал» [92] .
92
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 481.