Григорий Распутин. Тайны «великого старца»
Шрифт:
Такова наша «конъюнктура». Когда-то говорили “Рука Всевышнего Отечество спасла”. Теперь придется сказать “Рука Всевышнего на нас отяготела”». (Дневник Л.А. Тихомирова. 1915–1917 гг. М., 2008. С. 221.)
По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича: «19 апреля (правильно – выехал в Царское Село 12 апреля и прибыл 13 апреля. – В.Х.) Государь выехал в Царское Село и пробыл там 10 дней.
Тревога за внутреннее состояние России беспокоила тогда многих. Даже в департаменте полиции составили записку, в которой указывалось возрастающее оппозиционное движение интеллигенции и рабочих. Департамент подтверждал то, что уже неоднократно докладывал высшему начальству начальник
Редактор «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров 12 апреля записал в своем дневнике грустные мысли о перспективе и о существовавшем общественном мнении в древней золотоглавой столице: «Сегодня у меня собрались – ген[ералы] Степанов, Ширинский и Дмитриевский – обсуждать вопрос Константинопольской патриархии. Кажется, мало изменяется моя записка. Толковали 2 1/2 часа. Но дело в том, что это простое времяпровождение, ибо никакого Константинополя у нас не будет. Это – полное убеждение и князя. <…>
Ну, вот за Пасху видел много народа, много слышал, и в общем – ничего у нас нет кроме печального. Сами военные (сверху) не ждут нашего наступления (которым газеты втирают очки публике), думают, что будут наступать немцы, а мы будем обороняться. Войска разбрасываем нелепо. Не менее 60 000 – послали во Францию. Возможно, что пойдем все-таки в Болгарию. Победы над Германией уже не ждут в Правительстве, и уже теперь думают об условиях мира, приемлемого Германией. Такими условиями у нас считают: 1) Независимая Польша из нашего Царства и Западной Галиции; 2) «Исправление границ» с уступкой Германии – части Курляндии и Ковенской губернии; 3) Нам отдают Восточную Галицию; 4) Нам же – Армению и часть Киликии; 5) Константинополь – вольный город, нейтральный, без войска; 6) Проливы – нейтральны и безоружны; 7) Румынии – Южную Буковину; 8) Болгарии – Адрианополь; 9) Сербия и Черногория вассальные кол. Австрии; 10) Албания – независимая; 11) Валлона и Триест – Италии; 12) Триест – вольный город; 13) Франции – Мец и Лотарингию, но Эльзас опять у Германии; 14) В пользу Германии – часть нашей «исправленной границы»; часть Австрии (к Баварии), возвращаются колонии в Западной Африке и отдается Конго (Бельгийское); 15) Бельгия восстанавливается в прежнем виде (кроме Конго); 16) Франция получает Сирию; 17) Греции – Смирну. Кажется, это все… Да, еще: 18) Аравия независима под протекторатом Англии; 19) Турции отдается середина Малой Азии <…>
Таковыми изображают размышления “Петрограда”. В общем – союзники совершают по этим планам две подлости: обчищают воевавшую за них Бельгию и уничтожают самостоятельность Сербии и Черногории. Эта последняя подлость особенно падает на Россию.
Германии предлагают также подлость – выдать и отчасти предать своих союзников – Австрию и Турцию.
Специально Россия – остается навсегда беззащитной с Черного моря и утрачивает навсегда свои “миссии” по Славянскому делу и по Ближнему востоку, как уже погубила свои виды на будущее на Дальнем Востоке.
Выигрывает много Англия и отчасти даже Франция. Германии предоставляется готовиться к новой войне. Россия, как всегда, – остается в дураках, и в сущности, последний раз в жизни, так как после этого ей, конечно, уже остается только постепенно разлагаться и стать новой Турцией – “больным человеком”.
Какое чудо может нас спасти, если в Петрограде уже начинаются такие размышления об условиях мира? Вероятно, такого чуда и не будет – ниоткуда его даже немыслимо ожидать. Посему, вероятно, мне в ничтожных остатках моей жизни суждено было дожить до начала конца России.
У меня было предчувствие: если мы будем биты в Японскую войну, то значит – начнется конец России! Это предчувствие, по-видимому, должно оправдаться.
Мог ли кто-нибудь,
И вдобавок – что самое ужасное – во всем этом ясно видна Рука Промысла, допускавшая все ничтожное, устранявшая все умное и сильное. Что поделаешь, если над нами тяготеет такое осуждение, уж именно Высочайшее?» (Дневник Л.А. Тихомирова. 1915–1917 гг. М., 2008. С. 221–223.)
В это время протопресвитер Г.И. Шавельский находился в Москве, о чем позднее делился воспоминаниями: «В субботу, 16 апреля, я посетил вел. кн. Елизавету Федоровну и долго беседовал с нею. Она не скрывала своего беспокойства из-за распутинской истории и очень одобряла, что я переговорил с Государем». (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. М., 1996. С. 21).
Императрица Александра Федоровна приняла 17 апреля в Александровском дворце губернатора Тобольска Николая Александровича Ордовского-Танаевского, который позднее делился воспоминаниями о Высочайшей аудиенции: «Вызван в Царское Село к 5 часам, на аудиенцию к Государыне императрице. <…>
Еду просить от лица населения Тобольской губернии осчастливить губернию и меня как губернатора присутствием на канонизации нового Святителя, митрополита Иоанна Максимовича Тобольского и всея Сибири чудотворца. И принять гостеприимство у меня в доме. Попутно напомнить о намеченной с 1913 года канонизации святого чудотворца, мученика боярина Михаила Никитича Романова, замученного в лихолетье в деревушке Ныробке, Пермской губернии, родного дяди царя Михаила Федоровича Романова. <…>
Прием затянулся на 1 ч. 40 мин. Государыня держала себя как со старым знакомым, гораздо проще, чем первые два раза, при Государе. Приглашение на канонизацию отклонила за себя, за Государя и за детей.
– Очень далеко, разлучаться не хотим, а Государь если и отрывается от фронта, то редко. <…>
Взгляд Ее упал на мою книжицу “Ныроб. 1613–1913 г.”.
– Да, кстати! Кончится эта небывалая война: мы и союзники будем готовы к 1917 году вполне. Общим усилием враг будет сокрушен окончательно, и тогда осенью 1917 г. мы всей семьей поедем в Пермь – повесить доску на стенку дома, где был император Александр I, и в спальне освятим Вашу, ныне временную, церковь. Вызовем Вас. Вместе проедем на канонизацию предка Михаила Никитича Романова. Затем в Верхотурье, поклониться св. мощам Симеона Чудотворца, и потом в Тобольск, к святителю, на канонизацию которого Вы приглашаете. Остановимся у Вас в доме, но не вздумайте выселяться, поместимся все, в тесноте, да не в обиде. Губернаторы любят летать с места на место – ждите нас и тогда.
Государь подумает, куда Вас взять. Мы окружены лжецами, изменниками, думающими лишь о себе и о собственных выгодах. Вы – счастливое исключение, нам известно, что в 1912 и в 1915 годах Вы пренебрегли громадными окладами и спокойной службой, не боясь клички “распутинец”! Да, кстати, мне говорили, что Вы не желаете, чтобы Григорий Ефимович Новых был на канонизации в числе близких моих дам, которые собираются ехать. Почему? – Очень взволнованный голос. – Вы третий раз у меня. Впечатление прямого, откровенного человека, такие же отзывы от других. Скажите же прямо, откровенно, неужели Григорий Ефимович – то, что про него толкуют наши враги? Неужели же мы, Самодержцы, и я, как страдающая о болящем сыне мать, не смею допускать, да еще и не часто, к себе того, кто приносит сыну помощь?!