Григорий + Снежная дева
Шрифт:
И пока они между собой обсуждали чемпионат демонических академий по футболу, что состоится зимой и неспешно прогуливались в сторону общежитий, до их ушей донёсся женский плач.
Аоба с Сагарой замерли на месте.
Первым делом парни огляделись, пытаясь найти что-то странное и подозрительное, а то тот же самый ныне действующий глава комитета, обдавая их с остальной командой перегаром во время Микогабая, рассказывал о том, что при встрече с одинокой красивой и ревущей девочкой стоит разворачивать ноги и припускать в противоположную от неё сторону.
Им
Девушка. Одна. Место вроде не пугающее. От неё тоже не исходит никакой угрозы. Какие выводы? Опасности нет и можно идти бедняжке на помощь! Примерно так подумали Сагара и Аоба.
– Смотри, там кто-то плачет – выдал один, намекая приятелю, что всё вроде бы безопасно.
– И правда… – согласно кивнул второй. Парни медленно двинули к девушке. – Эмм… с тобой всё в порядке?
Подойдя немного поближе, они заметили, что в её руках был зажат какой-то блокнот. А вот то, что её руки были здоровыми и состояли изо льда приятели как-то не приметили, ибо вовсю разглядывали лицо, фигуру и ножки в чулочках в полосочку «девушки в беде». Их мозги резко перестали работать, а критическое мышление попросту отключилось.
На данный момент Шираюки находилась в нестабильном состоянии. Буквально недавно она собралась решать свои любовные проблемы радикальным путём… но Цукуне оказался даже лучше, чем она думала и был согласен любить её.
…однако Мизори сама всё испортила! Навредила его близким, чуть не заморозила своего избранника, не считаясь с его мнением, да ещё и разозлила членов комитета. Сегодня явно самый паршивый день в её жизни.
Снежиночи пряталась в лесу, то и дело предаваясь эмоциям и не сдерживая слезы. Сегодня ей было можно реветь, ибо впервые она поняла, что лучше было честно поговорить с Цукуне и признаться, как обычная девушка, а не вот это…
При каждой попытке пролистать блокнот и почитать статьи, девушка только сильнее лила слёзы, стонала и рыдала, не в силах прекратить эмоциональный поток. Аоно теперь точно не захочет с ней общаться, а остальные наверняка попытаются прибить за то, что та с ними пыталась сделать.
Юки-онна, продолжая скитаться по лесу и сама не заметила, как уже наступила ночь, а она сидела на корточках рядом с одним из самых больших древ поблизости, погружаясь в пучины уныния. Однако внезапно какие-то парни окликнули её со спины, наглым образом вытаскивая из омута самобичевания.
– Слушай, а она миленькая.
– Прости, что тревожим… но ты в порядке? Может помощь позвать или ещё…
– Чувак, она плачет!
– Что? Что случилось?! У тебя всё хоро…
Пока футболисты что-то говорили, Мизори поднялась на ноги и обернулась к ним, говоря:
– Вы… раздражаете…
– Что?
– Мы что-то не… бля-я-я-я!
Резко одна из рук снежной девы разрослась
Шираюки поддалась эмоциям и вспылила.
– Заткнитесь! – сквозь слёзы проговорила Мизори замогильным тоном.
– …А?
– Ч… что… по… погоди!
– ГЬЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я!
Глядя на творение рук своих, Снежиночи успокоилась. Но вновь её накрыли негативные эмоции.
– …куне… Цукуне… – Шираки отошла в сторону и снова принялась реветь, отчаянно пытаясь утереть льющиеся ручьём слёзы. – Цукуне!..
Прячущиеся в тени одного из деревьев неподалёку комитетчики чуть не перекрестились от увиденного. По-хорошему им бы стоило сейчас же наброситься на Шираюки, скрутить и вырубить, а затем доставить в казематы, где с ней лично будет разбираться сам Аоно. Вот только побить ледяную куклу и сразиться с полноценной владычицей льда и холода – не одно и то же! Вон как быстро заморозила обоих парней!
Плюс ребята и так весь вечер носились по лесу и пытались найти её и совсем недавно они принялись наблюдать за ревущей девушкой. Но кто бы мог подумать, что случится такое?
Шираюки, кстати, вновь принялась реветь навзрыд, истерично выкрикивая имя Аоно…
Насколько же эта девушка одержима их лидером?
Пока пара комитетчиков прикидывала свои силы и думала, что как им лучше поступить, юки-онна резко замерла. Плач тоже стих. Парни напряглись, глянули на то, что происходит и обомлели. Шираюки разморозила тех парней и слегка поклонилась!
– Простите!.. – выдала она, после чего развернулась на пятках и резко побежала в сторону общежитий. Даже забыла о том, что выронила свой блокнот. – Я… не хотела…
И как прикажете понимать увиденное?!
Совсем недавно эта же девушка вела себя как натуральная маньячка и чуть ли не грозилась устроить студентам геноцид, а теперь плачет и замораживает-размораживает прохожих в эмоциональном порыве? Да что за нахрен?!
Глядя, как девчонка скрывается среди мёртвых деревьев, парни ещё немного подождали, дабы та не вернулась, вновь мстить тем, кто помешал ей плакать. Спустя минут пять ожиданий, члены комитета выбрались из укрытия и быстрым шагом направились к ошарашенной двоице. За блокнотом юки-онна тоже не вернулась…
– Вы как, в порядке, ребята?
– Да что с ней не так?! – приходя в себя заорал Сагара. – Стоп. Комитет? Что вы тут забыли?
– Всё верно, мы из комитета, – ответил второй, что сейчас подобрал записную книжку Шираюки и листал её. – У нас задание, связанное с этой…
Раздался звук, напоминающий удар хлыстом. Комитетчик с книгой тут же рухнул на землю без сознания. Блокнот вывалился из рук и с тихим хлопком приземлился на землю.
Оставшийся боец быстро осознал, что они угодили в место, куда не светит солнце.