Гримуар
Шрифт:
Вещи бабушки висели на месте.
Что же искали в спальне? Что хотели? Кому понадобилось двигать мебель? Ведь, комнате, вроде, на вид ничего даже не пропало.
Власта удивлено окинула спальню взглядом. В глаза теперь бросилось смятое покрывало на кровати, как будто оно было застелено второпях, и теперь лежало, свисая небрежными складками, а из-под него виднелось постельное белье, хотя до этого было аккуратно постелено. Девочка в этом нисколько не сомневалась. Она ясно помнила, что постель утром была в безупречном виде.
Старушка умерла внезапно среди
Неожиданно Власта поняла, что кто-то искал что-то среди вещей бабушки, оставив следы своего присутствия, несмотря на старания скрыть свое пребывание в спальне старушки. Этот момент еще больше напугал ее.
– Кому понадобилось устраивать обыск в комнате бабушки?! – удивленно воскликнула девочка. – Перерыли всю постель. Может, искали бабушкины бусы, которые лежали у меня под матрацем?
Власта, ничего не понимая, машинально дотронулась до висевшего у нее на шее ожерелья из черного обсидиана, и испуганно попятилась спиной к двери. Больше оставаться здесь девочке совсем не хотелось, и она, бегом, почти вылетела из спальни покойной и предосторожности ради закрылась в своей комнате на щеколду.
***
Мысли лихорадочно путались в голове Власты.
Что происходит?! В доме творится нечто невероятное, или ей кажется? Может, на самом деле ничего такого не было. Ведь, никого постороннего в доме нет, и ничего даже не пропало. Наверное, это с ней что-то не так. Просто, она не в себе. Все похоже на бред, галлюцинацию.
Точно! Это плод ее воображения, всего этого не существует: и отражение чьего-то лица в зеркале, и мнимого обыска в спальне бабушки. Кажется, она заболела каким-то психическим расстройством. Этот факт больше вероятен, потому что все виделось в свете более, чем странным, что могло бы быть на самом деле. Другого объяснения своих подозрений о происходящем в доме у нее не находилось.
Власта почти в бессознательном состоянии залезла в заправленную постель, натянув на себя одеяло вместе с покрывалом. От всех этих соображений ей стало совсем не по себе, начало слегка потряхивать в ознобе, и постепенно девочку принялось колотить, как в лихорадке. Мучительное осознание своей неадекватности испугало ее не на шутку. Неужели, она и, правда, заболела из-за переживаний после того, как бабушки не стало? Это так несправедливо, что ее уже нет на свете, и даже совсем нисколько не верится в этот чудовищный рок судьбы.
Схватив с прикроватной тумбы судорожно трясущими руками фотографию покойной, девочка стала внимательно вглядывалась в знакомые черты дорогого ей человека.
Бабушка на фото была, как живая.
Власте казалось диким и нелепым то обстоятельство, что этого родного человека уже нет на свете. Что все – всего лишь плохой сон. Она проснется и жизнь пойдет, как и прежде, беззаботно и радостно, вернется в привычное русло. Бабушка войдет сейчас к ней в комнату, ласково обнимет и поцелует, а потом они, как всегда, будут весело
Привычный уклад быта был безжалостно нарушен самой жизнью. Все для девочки изменилось в один миг, трагедия в их семье разрушила весь жизненный распорядок. Радужное восприятие мира: светлого, радостного, беззаботного, в котором она пребывало до этих пор, было утрачено.
Власта все еще никак не могла смириться с потерей любимой бабушки, ей нестерпимо до боли хотелось снова почувствовать ее близость, любовь и доброту, хотелось обнять, прижаться к ней. Чувство раскаяния грызло девочке душу, что она так мало в последнее время проводила дни со старушкой, а сейчас ее больше нет, и время не вернуть назад. Ничего уже не изменить, нельзя исправить. Она неподвижно сидела на кровати погрузившись почти в состояние забытья.
– Можно, – прозвучало вдруг голосом бабушки в голове Власты.
Затем девочка, словно, увидела каким-то внутренним зрением образ старушки, который сказал ей:
– Ты можешь это сделать.
– Что? – не поняла Власта.
Но ответа не последовало, видение уже бесследно исчезло из сознания девочки, оставив ее в большом недоумении. Казалось, она заснула, и бабушка привиделась ей во сне, но она бодрствовала, все было наяву. Сомнений не было. Она не спала, и видела бабушку на самом деле.
– Что это было? – удивилась Власта. – У меня галлюцинация? Кажется, я на самом деле заболела, и у меня снова начался бред?
Девочка стараясь понять, бывает ли бред наяву, приложила руку ко лбу. Озноб незаметно прошел сам собой, и температуры не было. Решив окончательно убедиться, что здорова, она достала из тумбочки градусник и сунула подмышку.
– Может, сказать родителям, чтобы скорую вызвали? – пробормотала она, усаживаясь поудобнее в кровати. – Или не надо их раньше времени пугать? Наверное, сначала надо посмотреть, есть ли, вообще, температура прежде, чем вызывать.
Девочка, чтобы результат показаний был более достоверным, покрепче прижала градусник к себе, придерживая другой рукой. Выждав, как полагается, десять минут, она вытащила его и с огромным любопытством посмотрела на отметку деления, показывающую температуру ее тела, которая была в норме.
– Здорова! – почти разочарованно произнесла Власта, не понимая радоваться этому обстоятельству или нет. – Наверное, было бы лучше, если температура была, тогда все можно списать на болезнь, а так кажется, что схожу с ума.
Чувствуя себя вполне дееспособной, что называется в здравом уме и памяти, девочка стряхнула градусник и убрала его на место.
Никаких физиологических признаков заболевания, кроме состояния психической деятельности, не было. Однако, смирившись со всем происходящим, Власта задумалась. На самом ли деле ей все это мерещится на фоне психического расстройства? Кажется, все симптомы недуга психологического характера на лицо. Все же вопреки всему она чувствовала себя вполне адекватной и способной здраво мыслить.