Гримуар
Шрифт:
— Я? — изумился Йошка.
— Да, ты. Ведь ты не испугался отправиться один ночью через весь город в домик алхимика, — напомнил пан Платон юноше о недавнем путешествии.
— Но ведь я хотел разгадать, кто же ходил ночью к пану Новотному, — стал оправдываться Йошка.
— Вот именно! — воскликнул мастер. — Настоящему ученому некогда трусить. Он разгадывает тайны, и потому им движет благороднейшее из чувств — любознательность! Ты, сын мой, в будущем будешь настоящим ученым!
При этих словах учителя ученик покраснел от удовольствия. Ему тотчас стало
Юноша, радостный от того, что он первым нашел могилу, обернулся было к шедшему позади и несколько отставшему от него мастеру, но внезапно краем глаза заметил какое-то шевеление в темноте у каменного надгробия. Даже не успев сообразить, что произошло, Йошка, словно ужаленный, резко дернулся всем телом и отскочил от могилы. В тени широкой могильной плиты кто-то зашевелился, стараясь скрыться до того, как его обнаружат.
— Кто там? — треснутым от страха голосом воскликнул Йошка. — А ну, выходи!
Поняв, что ее обнаружили, из-за каменной надгробной плиты вышла старуха. Вид ее был ужасен. Страшно худая, в грязных лохмотьях, со скрюченными, сухими пальцами, старуха, грозно шепча заклинания, двинулась прямо на оторопевшего Йошку. Однако, как бы ни была она страшна, юноша тотчас же узнал в старухе недавнюю знакомую — угольщицу, ту самую, у которой пан Платон так ловко усмирил злую собаку.
— А ну, пошла прочь, дрянная бабка! — крикнул он.
Старуха остановилась. Видя, что ее заклинания, а также страшный образ совершенно не действуют на следователей, она, избрав в своем поведении иную крайность, захныкала:
— Добрый пан, это моя могила. Я ее первой нашла.
К ученику тем временем на подмогу подоспел мастер.
— Вон! — грозно приказал он угольщице. — Изыди, нечисть!
Старуха вся сжалась и, часто кланяясь, принуждена была уступить могилу.
— Покойник был большим, его бы на всех хватило, — пробормотала она себе под нос, ковыляя прочь от кладбища.
— Стой! — неожиданно окликнул ее мастер.
Угольщица покорно остановилась. Платон подошел к ней почти вплотную и тихо, но чрезвычайно грозно сказал:
— Приказываю тебе услужить мне в моем деле.
— Вот еще, — хмыкнула старуха, раскрыв в наглой ухмылке беззубый рот.
Йошка хотел было подойти и силой принудить угольщицу помогать учителю, но пан королевский библиотекарь жестом остановил его.
— Клад. Я знаю, где зарыт клад, — неожиданно шепнул он угольщице.
Старуха аж подпрыгнула от неожиданности.
— Добрый пан знает, где спрятано сокровище, — прошипела она. — Чем я могу услужить доброму пану?
— Призови мертвеца. Он укажет, где спрятан клад, — приказал мастер.
Угольщица покорно кивнула
— Учитель, — обратился юноша к присевшему отдохнуть на земляной холмик Платону, — а что здесь искала эта дрянная старуха?
Пан Платон потер лоб.
— Угольщица, как и ее супруг, является поклонницею дьявола. Еще с незапамятных времен в Чехии считается, что в угольной шахте живут подземные демоны, с которыми угольщики имеют постоянное сношение. А еще ходят слухи, поддерживаемые, кстати говоря, весьма недалекими людьми, что если долго копать шахту вглубь, то можно однажды пробить кайлом потолок ада. Поэтому даже сами угольщики все сплошь приверженцы черной магии, так как боятся из шахты неожиданно попасть к сатане, который принял бы их как своих слуг, а не как наказуемых. Что же касается нашей знакомой, то существует поверье, будто ведьме надо поедать трупы. Вот угольщица и пришла выкопать могилу!
— Тьфу, какая мерзость! — воскликнул нервный Йошка.
Пока Платон Пражский выкурил трубочку, старуха вернулась, таща с собой припрятанную где-то на кладбище сумку. Вынув из сумки черную свечу, она воткнула ее справа от себя в холмик и зажгла, ловко чиркнув огнивом. Затем ведьма-угольщица достала большой нож, очертила им вокруг себя землю и положила по другую сторону напротив свечи. В центре она торжественно возложила толстую книгу в черном переплете, которая чрезвычайно заинтересовала Йошку, который, однако же, не посмел мешать старухе без дозволения пана Платона, внимательно наблюдавшего за всеми приготовлениями ведьмы к ритуалу.
— Эта книга называется «Черная Курица», — шепотом пояснил учитель юноше. — Сборник по сельской, черной магии. Как наслать порчу на стадо соседа, как увеличить или уменьшить урожай и прочие глупости.
— Надеюсь, добрые паны не из пугливых? — недобро улыбаясь, спросила старуха, закончив приготовления. — Ну, тогда встаньте у меня за спиной, — приказала она.
Йошка и мастер вошли в круг.
— Exurgent mortui et Ad me veniunt! — неожиданно мрачным и глухим голосом воскликнула ведьма на латыни.
— Покойник встает из ада и идет ко мне, — тихо прошептал Йошка, которого пан аптекарь в свое время немного учил латинскому языку.
Старуха встала на колени, размашисто подхватила горсть свежевыкопанной из могилы земли и рассыпала ее словно зерно вокруг себя. Серп луны тотчас спрятался за набежавшую невесть откуда тучу.
— Тот кто подобен праху, да пробудится он ото сна. Да выйдет он из праха своего и исполнит мои повеления! — зычно крикнула угольщица.
Вдруг тишину кладбища нарушил тихий, едва слышимый шорох. Будто бы кто-то скребся ногтями о крышку гроба. Волосы на голове Йошки зашевелились и встали дыбом. Платон тоже испугался. Юноша почувствовал, как рука учителя, доселе спокойно лежавшая у него на плече, инстинктивно напряглась. Старуха, явно обрадовавшись услышанному шороху, достала из-за пазухи и уложила на крышку гроба крест-накрест две человеческие кости.