Гринвуд

Корбин Макс

– Тогда расскажем о том происшествии во всех подробностях, – не выдержал Волчонок. – Ведь пока никто не знает, что случилось на самом деле. А мы расскажем.

– Можем добавить парочку пикантных мелочей. Выдуманных, но кто узнает? – поддержал друга Лиам.

– После того, как опозоритесь, никто вам не поверит. Ратлер!

– Да, сэр?

– Приступайте.

Глава 20

Ночь была темной, как густые чернила, что Лиам воспринял как благословение, когда вылезли из окна, но сейчас понял: это проклятие. И он, и Джон были хорошими бойцами.

Конечно, у Ратлера и приживал кулаки больше, да и силой природа не обидела, но вот фехтовальщики плохие. Только в темноте не нужно обладать особым мастерством. За себя Лиам не переживал – зрение позволяло многое, хуже придется Волчонку.

Не дожидаясь атаки, он пнул Симпсона в коленку и выхватил дубинку. Бросил ее Джону, но друг не смог сориентироваться, и дубинка, отскочив от руки, покатилась по брусчатке. Тем временем Лиам заехал в ухо Нэшу и отобрал его дубинку. Волчонок упал на землю в поисках своей дубинки, и сокрушительный удар Ратлера пришелся в пустоту. Изворачиваясь как юла, Лиам колотил Нэша и Симпсона, к счастью, эта парочка нанароком закрыла Ратлера и Джона. Остановиться парень не мог, ведь любой случайный удар мог отправить его на землю, а там уже затопчут ногами.

Лиам не зря хвалил мастерство Джона Финли. Друг имел талант и пользовался им во всю. Завладев дубинкой, даже в кромешной тьме сумел парировать три быстрых удара противника. Дубинка была тяжеловата, и очень быстро Джон начал уставать. Но самая большая проблема была в том, что Лерой понял – план не удался. Он испугался и разозлился. Достав коробок спичек, чиркнул. Темнота расступилась. Порыв ветра потушил огонь, но Лерой увидел, как лупит безоружных противников Лиам, а Джон успешно противостоит Ратлеру.

Когда погасла спичка, рука подвела Волчонка, он не успел отвести дубинку, и мощный удар Ратлера выбил ее. Дерево с грохотом покатилось по мостовой, и Лерой подумал, что последний его человек остался безоружным. Злоба, как пар, что срывает крышку с чайника, переполнила парня. Волчонок получил сокрушительный удар в челюсть и мешком полетел на землю. Лерой зажал коробок в зубах, в левой руке – две спички, правой же неспешно вытянул револьвер.

И вдруг с десяток кошек выскочили в переулок. Пять теней с острыми как бритва когтями налетели на Ратлера, не давая ему ударить Джона, несколько прыгнули на головы Нэшу и Симпсону, а еще две впились когтями в шею лошади. От боли и испуга скотина дернулась. Лерою пришлось выбросить спички и ухватиться за поводья. От рывка он инстинктивно сжал зубы и раздавил коробок, но револьвер не выпустил.

– Джон! – крикнул Лиам, видя, как тяжелая дубинка, подмяв под себя кота, опускается точно на голову другу. Тысячи бабочек разорвали трепетом нутро. Он не стал сопротивляться. Пускай придет жестокая боль, в этом состоянии он способен на многое. Ратлер не целил в Волчонка, просто отбивался от кошек. Не видел этого и Лерой, но, поняв, что это шанс, дважды пальнул на звук. От первого выстрела свалился Нэш, от второго Лиам. Дико завизжав, прыгнул кот. В полете превратился в пака и рубанул Лероя по шее глефой.

Глава 21

– Не шевелись, не шевелись, тебе говорят! – Голос был приятным, как шелест листьев под легким ветерком. Он выражал приказ, но звучала в нем одновременно и забота.

Лиам медленно открыл глаза.

– Розалия, –

узнал он старушку-фэйри в цветочном одеянии.

– Правильно, дорогой.

– Почему я вас слышу? – спросил Лиам и поморщился от сильнейшей головной боли.

– Потому что мы устранили причину проблемы. Вот. – Розалия показала рюмку, на дне которой, залитые джином, плескались куски серебра.

Лиам взял рюмку в руку, и его мозг начал медленно воспринимать абсурдность ситуации. Рюмка была обычной величины, кровать – нормальной, комната в которой он лежал – совершенно обычной, а старушка Розалия оказалась ростом с человеческую женщину. Ее тело прикрывали все те же одежды из огромных цветочных лепестков, а вот крыльев за спиной не наблюдалось.

– Ну и сильно же меня треснули… – сказал, улыбаясь, Лиам. – Стоп, в меня же стреляли! – осенило его.

– Ты в местной Феерии, парень. – Поняла причину замешательства целительница. – Тут все иначе, но только здесь у меня достаточно сил, чтобы вытянуть из тебя это. – Розалия кивнула на рюмку.

– А что это?

– Священное серебро. Сдерживало магию, не давало вырваться ей наружу. Вот почему охотники тебя не чуяли.

– Мое зрение оттуда же?

– Да. Насколько я поняла, у тебя очень странные врожденные способности. Сила уровня пэров.

– Что за сила?

– Твои предки наверняка часто использовали определенное комплексное заклинание. Они, скорее всего, были джентри, поскольку я не слышала о таких, как ты.

– Да объясните же толком.

– Все люди могут научиться колдовать.

– Так уж и все? – не поверил Лиам.

– Абсолютно, но простолюдину придется потеть всю жизнь, чтобы научиться зажигать сухую траву, а у джентри уйдет на это пара недель. Поэтому разница между джентри и простолюдинами так значительна; но первых мало, а вторых много… Вот между джентри и пэрами разница небольшая. Просто пэрам не нужно учиться некоторым заклинаниям. Самые древние роды герцогов и маркизов имеют простые способности. Например: управлять стихией, вызывать боль, становиться сильными. Они развивали способности поколениями, пока те не стали передаваться по наследству. Это не значит, что они перестали развиваться. С каждым поколением сила становится все больше и больше. Пэрам рангом пониже – графам, виконтам и баронам – в наследство передались способности того же плана, только послабее, поскольку развивались меньше, или комплексные заклинания типа обострения всех чувств, чтения эмоций ускорения роста растений, ощущение металлов.

– Значит, я такой же?

– Нет. Настолько сложные заклинания начали появляться всего лет четыреста назад. В своем роде ты такой – первый. Сила, скорость, реакция; усиленные чувства зрения, слуха и обоняния, да еще и ускоренная регенерация. Без этой способности я бы не смогла помочь.

– Волчонок ни за что не поверит, – сказал Лиам, чтобы отвлечься. Он и сам-то с трудом верил. С одной стороны, он не любил магию и трудно было избавиться от этого ощущения, но с другой – оказался особенным, первым, не таким, как все, а значит – лучше. Эти две стороны произошедшего терялись в хаосе вопросов, что свалились на Лиама. Как на самом деле умерла мама? Кем она была, кем был отец? Как изменится теперь жизнь? Костер? Поймет ли Волчонок? – Кстати, как он? – спросил Лиам.