Гринвулд. Чарующие сердца
Шрифт:
– Не расстраивай и не подводи меня, – говорю я скатывающимся в хрип голосом. – Поверь, там, куда отвезли ребят вашей «тайной организации», тебе было бы куда хуже, чем со мной. Так что считай, я твой спаситель.
Алис заводит руки за спину, и я готов поклясться, там сжимает их в кулаки. Она злится? Злится! Но боится хоть что-то сказать мне. Еще немного, и я полностью сломаю ее. Она будет моей рабыней. Эта мысль заставляет палящий меня страстью жар поползти вниз, к паху. Я делаю глубокий вдох, стараясь скинуть напрягающий
Уже светает. Фараоны, скорее всего, уже вошли в здание академии. Нужно подготовиться. Но прежде я подхожу к Алис. Беру за подбородок, запрокидываю ее голову и, жадно обхватив губы девчонки, сминаю их в насильственном поцелуе.
Она не сопротивляется. Позволяет мне прощупать ее языком.
Маленькая, приятная во всех смыслах рабыня.
Я отпускаю ее губы, а следом и лицо.
– Ступай! – приказываю и отворачиваюсь, направляясь к креслу у стола. По пути застегиваю пуговицы рубашки.
Дойдя до стола, слышу, как тихо прикрывается дверь за Алис.
Глава 8
Для нас с подругами занятия на следующий день были отменены.
Я сидела на жестком стуле в кабинете ректора и опухшими глазами смотрела на копа, развалившегося в кресле. Худощавый, с вытянутым серым лицом, глазами болотного цвета. Судя по щетине, он не слишком заботился о внешнем виде. На меня он смотрел безразлично. И только нервно сжатая сигарета выдавала его раздражение. Видимо, мужика подняли среди ночи, и тот совсем не был этому рад. В Ролстоксе редко бывают такие происшествия, как убийство.
«Ну вот, снова эта навязчивая мысль, что Стрейка убили. Интересно, а что думает фараон о его смерти?»
Коп в это время покрутил сигарету в руках и выпустил в потолок сизую струйку дыма. Мы оба с ним посмотрели на образовавшееся облачко. Оно медленно поднялось вверх и расплылось в воздухе. Мужчина вздохнул.
– Повторите еще раз, во сколько вы прибыли в «Каплю»? – проговорил монотонно.
– Я уже все рассказала.
Он тяжело глянул на меня. В глазах я увидела равнодушную просьбу: «Мне это нужно, так же как вам. Так что давайте не будем усложнять. Просто ответьте».
– Ближе к двенадцати ночи. Точнее не скажу.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы Стрейк Дентер принимал мутное экстези.
– Ни мутное, ни какое-либо другое. Он не принимал экстези. Стрейк был спортсменом. Капитаном баскетбольной команды. Он был против наркотиков.
– Лучший баскетболист академии, – медленно повторил коп.
Я кивнула.
Он скривил губы.
– Так, может, потому и был лучшим, что находился под влиянием наркотических препаратов?
Я застонала и откинулась на спинку стула.
– Почему отец Стрейка не принимает участия в допросе? – спросила, сложив руки на груди.
Взгляд фараона стал колким. Мужчина немного помолчал, изучающе смотря на меня. И все же ответил:
–
Мне разом стало не по себе. И зачем я спросила? Понятно же, что старшему Дентеру никто не позволит вести дело собственного сына. Вернее, он, вероятно, больше кого-либо хотел бы сейчас выяснить, почему погиб его сын, но его не допустят.
– Значит, вы не замечали, чтобы Стрейк принимал экстези? – повторил свой вопрос полицейский.
– Нет, – покачала я головой.
Он кивнул.
– Можете идти, пригласите вашу подругу, Лайру.
Я заскрежетала зубами.
– Она не может говорить! – практически выкрикнула в лицо фараона. – Вы это понимаете?
Взгляд его стал тоскливо-усталым.
– Я понимаю. А вы? В крови Стрейка Дентера найдено экстези. Вы меня уверяете, что он ничего не принимал. Не так давно мы накрыли целую организацию распространителей наркотиков. Стрейк обучался в этой академии. Вполне вероятно, что мы закрыли не всех и Стрейк входил в состав этой группировки. Возможно, его подельники еще здесь. А это значит, что на месте Стрейка может оказаться любой из учащихся. Вы этого хотите?
Все, что говорил коп, мне казалось полным бредом. И все же я поднялась и направилась к выходу. Спорить с полицейским у меня не было сил. Я слишком устала. Сегодняшний день начался для нас очень рано. А спать легли мы очень поздно. До утра оставалось совсем немного, когда я все же смогла погрузиться в сон. Но едва Морфей затянул меня в свои лапы, как казавшееся небытие разорвал всхлип. Я через силу разлепила веки.
В окно едва начинала пробираться рассветная мгла.
Лайра сидела на кровати в позе лотоса, лицом к стене, бездвижно и напряженно. Что-то бормотала и всхлипывала.
Я откинула с себя одеяло и, поднявшись, направилась к ней. Села рядом.
– Лайра! – позвала ее. – Лайра, ты меня слышишь?
Раяна, разбуженная моим голосом, подняла голову.
Встала и, прошлепав босыми ногами по полу, села напротив нас. Внимательно посмотрела на Лайру. Покачала головой.
– Мне кажется, у нее шок.
Лайра раскачиваться перестала. Подняла голову и посмотрела на нее мутными глазами. Потом перевела взгляд на меня.
– Вы слышите? – спросила она натянутым, глухим голосом.
Он у нее был таким, что я невольно поежилась и подумала, что нужно бы включить свет.
– Что слышим? – переспросила Раяна и напряженно оглянулась.
Лайра встала на кровати. Обвела взглядом комнату. Прислушалась. Шагнула, остановилась на подушке и припала ухом к стене.
– Там… – прошелестел во мраке комнаты ее голос.
– Лайра! – испуганно воскликнула Раяна и вскочила. – Ты нас пугаешь!
Шлепая ногами по полу, она кинулась к выключателю, и в комнате разлился яркий свет настенных ламп.