Гривар

Дед Маздай

Но тот вёл себя прилично – молчал и резких движений не совершал, так что арги расслабилась и принялась разглядывать органы управления и индикаторы, которых оказалось довольно-таки много для такой примитивной машины. Вскоре, и это занятие ей наскучило, и она разбудила пуму, сдав пост ей, после чего отправилась отдыхать сама.

Правда, ненадолго:

– Эй, ты чего творишь? – вырвал голос Куги её из объятий сна. – Поворачивай назад!

– Что такое? – Кира тут же оказалась в кабине.

– Да этот гад решил, что раз стемнело, я не замечу, что он повернул не туда.

– А ну поворачивай назад! – Кира вновь

показала правильное направление.

В ответ «гад» что-то весьма настойчиво заговорил, после чего сделал жест рукой, словно бы огибая что-то, а потом указал туда же куда и Кира.

– И зачем нам этот крюк? – поинтересовалась пума, внимательно следившая за всеми жестами.

Вместо пилота ответили прожектора, чьи лучи рассекли небо, выискивая самолёт, залетевший на вражескую территорию, а после рядом стали рваться снаряды, осыпая порой, самолёт осколками. После одного особенно близкого разрыва, простучавшего по корпусу поражающими элементами, появились столбики света внутри самолёта, а один мотор чихнул и заглох.

Пилот тут же потерявший всякий страх перед захватчицами разразился потоком брани в их сторону, и стал быстро-быстро переключать тумблеры на панели. Пиропатроны хлопали один за другим, но мотор никак не желал заводиться.

– Уступи-ка место! – выгнала Кира пуму, садясь в кресло второго пилота. – И держись!

Арги достаточно наблюдала за пилотом, чтобы разобраться в управлении, и теперь она крепко взялась за руль и толкнула его от себя, от чего самолёт резко опустил нос, а Кира в свою очередь, удерживала его в таком положении, не давая пилоту выпрямить машину.

– Не ори на меня! – рявкнула она на него, – Ручонки убрал! – хлопнула она по ладони аборигена и выкрутила обороты первого двигателя, отчего самолёт просто-таки понёсся к земле.

Пикирование вот-вот грозило перейти в неуправляемое, но пилот, перестал кричать и ругаться, когда раскрутившийся от набегающего воздуха второй двигатель снова чихнул, а потом загудел так же ровно, как и второй. В ту же секунду Кира до упора вытянула руль на себя, задирая нос, и самолёт, чиркнув брюхом по верхушкам деревьев, выровнялся, а затем стал набирать высоту.

– Учись, студент! – хохотнула арги, взирая на придавленного перегрузками аборигена.

Вспомнив, про жесты пилота, Кира всё-таки сменила курс, возвращаясь на территорию страны, к которой принадлежал этот самолёт, после чего спросила, у аборигена:

– Может, выйдешь? – недоумённый взгляд. – Ну, как знаешь, – пожала она плечами.

Дальнейший полёт прошёл в целом спокойно, и девочки успели по очереди отдохнуть, но только лишь рассвело, со стороны линии фронта показались три быстро приближающиеся точки, вызвавшие небывалое оживление у задремавшего было пилота, ставшего активно жестикулировать, указывая в сторону хвоста.

– Да вижу я, что по нашу душу! – прервала Кира словесный поток. – Куга, дуй к турели.

Пума кивнула и убежала в хвостовой отсек, а арги стала рассматривать проплывающую под ней местность на предмет посадочной площадки, не рискуя, впрочем, пока снижаться, поскольку турель не расположена так, что прикрывала в большей степени нижнюю заднюю полусферу.

– Вот гады, – разошедшиеся в разные стороны истребители дали понять, что просто так уйти не выйдет.

Два истребителя прибавили скорость, обходя самолёт с флангов, а третий стал набирать

высоту. Кира не знала, какое у них вооружение, но вступать в бой против трёх машин на повреждённом транспортнике с одной единственной турелью было бы слишком рискованно даже для неё, поэтому она приняла решение садиться. А поскольку под крылом пролегал лес без единого просвета, садиться она собиралась на реку.

Тем временем сзади застучал пулемёт, и огненный кнут протянулся к одному из истребителей, тот резко дёрнулся в сторону, и очередь прошла мимо. А потом вражеский самолёт и вовсе прибавил ходу, уходя в мёртвую зону. Другие два, в то же время, одновременно заложили вираж и, зайдя лоб в лоб транспортнику, задействовали своё оружие. Заиграли сполохи огня на капотах вражеских машин, по воде внизу побежали быстро приближающиеся фонтаны, и, дёрнув самолёт, Кира добилась только того, что пули – вернее, снаряды, попали не в кабину, а в покалеченный уже двигатель, который от подобного обращения сначала задымил, а потом загорелся.

– Куга, держись крепче, – прокричала Кира вслух, дабы пилот тоже подготовился к приземлению.

Правда, тот и так всё видел, и удар об воду не стал для него неожиданностью, хоть и нельзя сказать, что ему от этого стало легче.

– Посадочка, блин, – Кира перерезала когтем ремень, дабы не терять время на поиски защёлки, после чего разбила окно прикладом автомата и выкинула наружу пилота, который уже успел отстегнуться: – плыви, Лес, плыви! Да не как топор!

Кира, бросив автомат, всё равно тот, скорее всего, не выдержал бы купания, выпрыгнула наружу и, нырнув, вынырнула через некоторое время, держа пилота за воротник куртки.

– Ты ж, блин, чешуйчатый, а значит, даже если и не земноводное, то хотя бы рептилия, а они плавают! А ты нет! – отчитывала она его, буксируя к берегу.

– Зачем ты вообще с ним возишься? – догнала пума её. – А как же правило «не оставлять за спиной живых врагов»?

– Конкретно он нам не враг, – вытаскивая аборигена на берег, ответила Кира.

– Он-то этого не знает.

– Теперь знает, – как обычно, за Кирой осталось последнее слово в этой дискуссии.

А когда, удивившись установившейся тишине, пилот обернулся, берег был уже пуст.

Где-то в Запретной Зоне.

В кромешной тьме броневик, ведомый автопилотом, катил по безжизненной пустыне. Ветер бросал на броню горсти песка, завывал снаружи и порой бил в борт машины так, что тот чуть покачивался. Но ничего из этого не могло нарушить крепкий сон татанки: к чудесам погоды ей не привыкать. Чего только не видала Тайрос за всю свою карьеру чёрного археолога: дожди кислотные и щелочные; град всех размеров и из всех – от привычного льда до камня и разнообразной живности – возможных и невозможных материалов; снег стеной и невообразимую жару; планеты, на которых движения воздушных масс не наблюдалось вообще, и планеты, ветер на которых способен был размазать по камням недостаточно мощный корабль. По всему по этому ветер не никак не мог нарушить её сон, как бы он не старался. А вот едва слышимое звучание тревожного зуммера мигом вернуло её в реальность, и, пока лапы Тайрос рефлекторно выключали тревогу, пока та не заорала на полную мощность, взгляд её приковали строчки под предупредительной пиктограммой, в которых любой, кто владел языком Рари, прочёл бы следующее: