Гризли
Шрифт:
В свое время мать Мусквы задала ему хорошую взбучку, когда он напоролся лапой на иглу дикобраза. Она наподдавала ему за каждую подобную оплошность, считая трепку лучшим лекарством. Воспитание медвежат и состоит главным образом в подобного рода поучениях, и, окажись мать Мусквы сейчас здесь, она бы снова проучила его таким же образом. А Тэр только обнюхал медвежонка, убедился, что тот цел и невредим, и тут же занялся откапыванием кандыка.
Не успел он доесть только что вырытый корень, как вдруг замер и с полминуты простоял в неподвижности, как статуя. Мусква, вскочив и отряхнувшись, тоже прислушался. Оба медведя
Доносился еле различимый незнакомый звук, которого здешние горы еще не слышали. Лаяли собаки.
Минуты две Тэр сидел на задних лапах. Ни один мускул его гигантского тела не шевелился, только ноздри чуть вздрагивали. Сюда, в низину, в эту глубокую впадину под горой, даже звуку трудно было проникнуть. Мгновенно опустившись на четвереньки, гризли полез вверх по зеленому склону горы, на вершине которой прошлой ночью отдыхало стадо горных баранов. Мусква кинулся за ним.
Поднявшись футов на сто, Тэр остановился и, оглядываясь, снова поднялся на задние лапы. Теперь и Мусква смотрел на север. Внезапный порыв ветра помог отчетливо расслышать лай.
Меньше чем в полумиле от Тэра и Мусквы свора специально обученных эрделей Ленгдона, захлебываясь лаем, мчалась по горячему следу. Лай звучал яростно, заливисто, и это говорило отставшим на полмили Брюсу и Ленгдону, что собаки недалеко от зверя.
Голоса собак взбудоражили Тэра. Инстинкт опять подсказывал гризли, что какой-то новый враг вторгается в его мир. Он не испугался. Но инстинкт властно настаивал на отступлении, и медведь стал взбираться выше и выше, пока не достиг части горы, которая была загромождена каменными глыбами. Там он снова остановился.
Он ждал. Какова бы ни была эта опасность, надвигалась она с быстротой ветра. Гризли и Мусква слышали, как она вырвалась на склон, который отделял впадину вокруг озера от долины. Вершина этого склона приходилась как раз на уровне глаз Тэра, и он увидел, как вожак стаи показался на краю этой вершины и на миг замер, четко обозначившись на фоне неба. Вскоре появились и остальные.
С полминуты собаки стояли неподвижно, вглядываясь в приозерную впадину под собой и втягивая ноздрями терпкий запах, которым она была пропитана. Тэр наблюдал за врагом не шевелясь, и только низкое, страшное рычание зарождалось у него в груди.
Он снова начал отступать лишь после того, как вся свора кинулась вниз и залилась звонким лаем. Но его отступление не походило на бегство. Гризли не боялся. Он продолжал свой отход потому, что так было нужно.
Тэр не напрашивался на неприятности. У него не было ни малейшей охоты удерживать этот луг и озерцо за собой. Есть другие луга и озера, а по своей природе Тэр не был охотником до драк. Но он был готов к драке. Медведь продолжал недобро ворчать. А в груди его медленно разгорался гнев.
Тэр прятался между утесами. Он шел по уступу горы, и Мусква не отставал от него. Гризли взобрался по крутому откосу скалы и запетлял между огромными каменными глыбами. Но он все время выбирал путь, который был бы по силам медвежонку. Только один раз он полез было с выступа скалы на нависший сверху пласт песчаника, но, увидев, что Мусква не взберется сюда, спустился
Лай собак слышался далеко внизу, в приозерной впадине. Затем он начал быстро приближаться, нарастая снизу, точно несся на крыльях. И Тэру стало ясно, что свора мчится вверх по зеленому склону. Он снова задержался.
На этот раз ветер донес запах собак, отчетливый и резкий. От этого запаха каждый мускул огромного тела гризли напрягся, и в груди медведя разгорелся злобный, неукротимый огонь. Собаки принесли с собой запах человека!
Теперь Тэр взбирался вверх побыстрее. Заливчатый, яростный лай собак звучал уже, казалось, не более чем в сотне ярдов, когда гризли ступил на узкий карниз, образованный сдвигом каменных пород.
С одной стороны карниза подымалась перпендикулярно каменная стена. С другой шел отвесный обрыв футов в сто глубиной. Сам же карниз был загроможден огромной каменной глыбой, обрушившейся сюда с горы так, что остался только узкий проход.
Великан гризли довел медвежонка до этой каменной глыбы к началу прохода и сделал на площадке резкий разворот, пропустив Мускву вперед, а сам стал между ним и собаками. Перед лицом настигающей опасности мать-медведица загнала бы Мускву в какую-нибудь спасительную расщелину в скале. Тэр поступил иначе. Поднявшись на задние лапы во весь рост, он стал грудью навстречу опасности.
Пройдя футов двадцать по карнизу, Тэр зашел за выступ отвесной скалы и страшными, налитыми кровью глазами осмотрел уготованную им для гостей ловушку.
Свора приближалась с оглушительным лаем. К выступу, за которым притаился Тэр, собаки бежали плечом к плечу. Миг… и первая из них выскочила на арену, которую выбрал для боя Тэр.
Стая мчалась такой тесной группой, что, когда передние собаки, неожиданно наскочив из-за крутого поворота прямо на Тэра, попытались резко осадить, задние, налетев на них с разгона, швырнули их прямо на гризли. Тэр с ревом врезался в стаю.
Его огромная лапа протянулась вперед, и Мускве показалось, что он одним махом подгреб под себя сразу полстаи. Чудовищные челюсти медведя сомкнулись и разом перегрызли спину ближайшей собаке. Второй он так же быстро свернул шею. Затем гризли кинулся вперед и, прежде чем остальные собаки успели опомниться, влепил одной из них удар, от которого она перелетела через край обрыва и шлепнулась о камни с высоты сотни футов. Все произошло в какие-нибудь полминуты. Но за это время остальные девять собак уже успели отскочить в сторону.
Эрдели Ленгдона были настоящими бойцами. Все они как один происходили из рода бойцов, а Брюс и Метусин так натаскали их, что им теперь был сам черт не брат. Трагическая судьба трех собак не очень-то напугала остальных.
Быстрые, как молния, они окружили гризли, низко припав на передние лапы, каждая готовая в любой момент отскочить в сторону или назад и уйти от внезапных нападок медведя. Их лай перешел в частое, злобное тявканье, которое дает знать охотникам, что жертва загнана и ей теперь некуда податься. В этом и состоит их роль — изводить и выматывать зверя, замедлять его бегство, заставлять то и дело задерживаться, пока не подоспеют охотники, чтобы добить его. Борьба между Тэром и собаками — это страшное, но благородное и захватывающее состязание. Появление же людей с винтовками превращает состязание в бойню.