Гробница Анубиса

Неваль Фредерик

— Ваши клиенты станут свидетелями того, как я вас мумифицирую заживо, если вы еще хотя бы пять секунд..

У нас за спиной вдруг раздался хохот и веселый голос воскликнул:

— Пользы в том было бы не много, профессор Лафет!

Разом повернувшись, мы увидели перед собой толстоватого человека среднего роста в хлопковых штанах, французской сорочке и кожаной шляпе — наряд отнюдь не академический, он пришелся бы впору пламенному адепту «седьмого рода изящных искусств», каковым в Средние века почиталась астрология.

—

Профессор Мухтар! — обрадовался Этти.

— Ты!.. Живой! — забормотал прославленный археолог, сердечно хлопая его по плечу. — Все говорили, что ты попал в катастрофу. Я думал, что… — Он чуть отстранился, вгляделся, будто проверяя, не призрак ли перед ним. — А я-то хорош! Письмо твоему отцу послал с соболезнованиями! Боже всемогущий, что он должен быт обо мне подумать…

— Ничего дурного, — успокоил его братец. — Это длинная история. А вот, — он указал на меня, — Морган, мой брат.

— Да-да, как же! Эллинист! Ваши отец и брат много мне рассказывали о вас. Счастлив наконец-то с вами познакомиться, добро пожаловать в Абидос.

Своих спутников мы представили как журналистов, отчего глаза профессора загорелись: свет прожекторов он любил почти так же страстно, как египетские древности.

— Вы ужинали? Нет, конечно, нет, для французов еще слишком рано. Идемте же, я вас познакомлю с руководителями групп, которые здесь работают. Гамаль! Хватит баклуши бить, сейчас же приготовь комнаты для этой дамы и этих господ! Потому что я вас никуда не отпущу, пока не покажу вам все, на что здесь стоит посмотреть, — предупредил он. — Так что имейте это в виду.

— Меньшего мы и не ждали от вас, профессор, — поблагодарил Этти.

Под изумленным взглядом администратора профессор Мухтар потащил нас в ресторан, попутно наседая на братца с расспросами относительно его предполагаемой кончины. Однако последний ловким пируэтом ускользнул от нежелательной темы, даже не упомянув о том, что ответственность за эти мрачные слухи лежит на нашем отце и профессоре Лешоссере.

Ужин, начавшись очень мило, под конец обернулся сущим испытанием. Трое собратьев из команды профессора Мухтара, разделявшие нашу трапезу, мигом смекнув, что к чему, предпочли унести ноги, не дожидаясь десерта.

Ясмин, очаровательная коллега Амины, наклонясь ко мне, шепнула на ухо:

— Разбегайтесь по своим комнатам, сейчас самое время!

Пока я соображал, на что она намекает, наш дражайший профессор, пользуясь присутствием троих «журналистов» и двух собратьев-иностранцев, приступил к детальному описанию своих достижений за последние пять лет. На всем протяжении этого пространного резюме мы не имели ни малейшей возможности вставить хотя бы словечко.

Внимая его нескончаемым речам, сдобренным стилистическими изысками и остротами, способными рассмешить лишь его самого, я все яснее понимал: нашего ученого собеседника ни на миг

не посетила простая мысль, что мы проделали такой путь не ради его персоны, а с какой-то иной целью.

Мохаммед Мухтар и храм Осириса. Мохаммед Мухтар и могила писца. Мохаммед Мухтар, карабкающийся по внутренним переходам пирамиды. Мохаммед Мухтар против грабителей древних гробниц. Мохаммед Мухтар в передовице «Таймс»…

В который раз услышав неизменное «что до меня, я…», Ганс не выдержал — зевнул. Я поспешил воспользоваться этим поводом:

— Спасибо, что вы уделили нам несколько часов вашего драгоценного времени, профессор, и мы бы охотно провели всю ночь, слушая вас, но если мы хотим быть в форме на завтрашней экскурсии, нам придется откланяться: боги не одарили нас вашей легендарной выносливостью.

— Подумать только! А хотите знать мой секрет, как всегда оставаться в форме?

Еще добрых полчаса потребовалось, чтобы избавиться от поучений слишком прославленного археолога и удрать в свое логово.

— Убейте его… — простонала Кассандра, устремляясь вверх по лестнице.

— И долго еще будет нам пудрить мозги этот Мохаммед Джонс, потомок Индианы? — в ужасе спросил Ганс.

— Как тебе удавалось его выносить? — осведомился я у Этти.

— Так же, как всех прочих. Я освоил технику «Мухтар-Мабсут».

— Чего-чего?

— «Мухтар блаженный». Ты спокойно проводишь свои раскопки, а как нащупаешь что-нибудь, зовешь его под предлогом, что здесь, мол, не обойтись без истинного специалиста. Ну, разыгрывается торжественная церемония перед телекамерами, он самолично разгребает те несколько сантиметров вековой пыли, которые ты тщательнейшим образом пристроил для этого случая на прежнее место, и дело в шляпе. Он так доволен своим шоу, что отцепляется от тебя на неделю вперед!

— Прелестно… — вздохнул я.

— И засим доброй ночи! — буркнул Гиацинт, скрываясь в своем номере.

Ганс последовал его примеру, а Кассандра, прежде чем закрыть за собой дверь, завлекательно мне подмигнула.

— Или это приглашение, — хихикнул мой братец, — или я уж совсем ничего не смыслю. — Он открыл дверь номера на двоих, который мы попросили нам выделить, и устремил истомленный взор на кровати-близнецы. — Думаю, тебе снова придется стащить один из матрасов на пол, Морган.

Охваченный сомнениями, я присел на ту кровать, что справа.

— Так идти мне к ней или нет?

— Если я скажу «нет», ты что, послушаешься меня?

— А ты-то ревновать не будешь?

Он расхохотался:

— Мне никогда не нравились силиконовые бюсты.

— Ну а меня они ни в коей степени не смущают.

Я заскочил в душ и вскоре вышел оттуда, чтобы натянуть чистые шорты. Этти взирал на меня иронически.

— Желаю позабавиться, Дон Жуан, — обронил он, когда я направился к выходу.