Гробница Фараона
Шрифт:
— По крайней мере у тебя был момент счастья.
— Что ты говоришь! Потом будет еще лучше.
— Дорогая Джудит, ты так не похожа на других.
— Конечно, я есть я: безрассудная, импульсивная — так тебе скажут мои тетушки. Командирша — это добавят Сабина и Теодосия, а Хадриан подтвердит. Они знают меня дольше других. Ты не должен иметь обо мне слишком хорошее мнение.
— Я рад, что в тебе есть эти маленькие недостатки. Я буду любить тебя из-за них и, надеюсь, что ты будешь любить меня за мои недостатки.
— Мы будем так счастливы, — заключила я.
— Я пришел сказать тебе о нашем медовом
Я согласилась, что это будет чудесно, но меня кольнула мысль: ведь там наверняка много народу, а медовый месяц наедине был бы более желанным.
Но ведь Тибальт будет рядом — а мне и не нужно ничего другого.
Так много надо подготовить даже для «скромной» свадьбы, включая бесконечные примерки в доме Сары Слоупер. Я стояла перед нею в своем белом шелковом платье, а Сара ползала вокруг меня на коленях, держа булавки во рту. Как только она освобождалась от всех булавок, она болтала без умолку:
— Подумать только! Вы, мисс Джудит… и он! Его же прочили Теодосии, а она вышла за профессора, а вы выходите за него.
— Ты говоришь так, словно это лотерея.
— А так и считают, брак — это лотерея. А вы к тому же оказались дочерью сэра Ральфа. Я всегда это знала. Он вас любил. И мисс Лавинию. Она была красавица, а вот вы больше похожи на сэра Ральфа.
— Спасибо, Сара.
— О, я имела в виду совсем другое. Вы будете очень красивой в свадебном платье. Все невесты красивы. Поэтому больше всего я люблю шить свадебные платья. А что будет сверху, флёрдоранж? Нет ничего лучше флёрдоранжа для невесты. У меня тоже было платье с флёрдоранжем, когда я выходила замуж за Слоупера. Оно у меня хранится в шкафу, я его вынимаю иногда и вспоминаю молодость. Вы тоже сможете так делать, мисс Джудит. Очень приятно, когда все выходит так, как мечтаешь. А ведь мы все мечтаем перед свадьбой, правда?
— Я смотрю на платье как на начало счастья, а не как на его кульминацию.
— О, вы умеете красиво говорить. Но я просто хочу сказать, приятно вспомнить свою свадьбу, если она хорошо прошла. — Она вздохнула и закончила: — Я думаю, вы будете счастливы. Что ж, надо надеяться. Помолимся, чтобы в день свадьбы вам светило солнце. Ведь существует поговорка: счастливой невесте и солнце светит.
Я засмеялась, но ее намеки, что мое замужество окажется опасным приключением, начинали меня раздражать.
Октябрьским туманным днем состоялась наша свадьба в церкви, которую я так хорошо знала. Странно, но когда я шла по проходу под руку с доктором Ганвеном, который «отдавал» меня мужу (больше никого не нашлось для выполнения этой важной роли), я вспомнила, как в детстве у меня болели колени от долгого моления. Нелепая мысль в день свадьбы с Тибальтом!
Археолог, друг Тибальта, был его шафером. Его звали Теренс Гелдинг, он поедет с нами в Египет. За день до свадьбы я не виделась с Тибальтом, он уезжал на вокзал встречать своего друга. Табита рассказала мне утром, что друзья долго не ложились спать, разговаривали. Я почувствовала уколы ревности, которую начала замечать в себе по отношению ко всем, кто общался с Тибальтом в мое отсутствие. Это глупо, конечно, но
Я произнесла слова клятвы, а Тибальт надел мне на палец кольцо, тут меня охватило чувство огромного счастья.
Когда мы выходили из церкви, к сожалению, закапал дождь.
— Нельзя выходить в такую погоду, — сказала Доркас.
— Ничего страшного, это мелкий дождик и идти совсем близко.
— Придется переждать.
Мы остановились под навесом, пережидая дождь, я смотрела на капли и думала: я действительно вышла замуж за Тибальта. Сзади доносился шепот:
— Какая жалость!
— Это плохое предзнаменование!
— Да уж, погодка совсем не свадебная.
Со стороны кладбища показалась сгорбленная фигура. Я узнала мистера Пеггера, он согнулся и прикрылся от дождя мешком. В руке он нес лопату, к которой прилипла глина. Значит, он кому-то рыл могилу и пришел спрятаться от дождя.
Увидев нас, он резко остановился, надвинул мешок поглубже до самых глаз, которые фанатично блестели. Он смотрел прямо на меня.
— Ничего хорошего не выйдет, если женятся так неприлично скоро. Это против Бога.
Он кивнул и прошел мимо с решительным видом, желая исполнить свои обязанности, хотя бы и неприятные.
— Кто этот старый дурень? — спросил Тибальт.
— Это мистер Пеггер, могильщик.
— Он ведет себя нагло.
— Видишь ли, он знает меня с детства и до сих пор принимает за ребенка.
— Он против нашей свадьбы.
До меня долетел шепот Теодосии:
— О, Эван, как неприятно. Это словно… дурной знак.
Я ничего не ответила. Внезапно я рассердилась на всех этих людей, которые почему-то не верили в наше супружеское счастье. Я смотрела на потемневшее небо и слышала голос Сары Слоупер: счастливой невесте и солнце светит.
Через несколько минут дождь перестал, и мы пошли в дом священника.
Знакомая гостиная украшена маргаритками и хризантемами всевозможных оттенков. У одной стены поставили стол со свадебным тортом и шампанским. Мы с Тибальтом разрезали торт, все зааплодировали. Неприятный инцидент на улице забылся.
Хадриан поздравил нас очень остроумной речью, в ответ выступил Тибальт. Я повторила про себя: это лучший момент моей жизни. Видимо, я говорила это слишком настойчиво. Никак не удавалось забыть глаз мистера Пеггера, смотрящих на меня из-под нелепого мешка. Снова пошел дождь, теперь уже настоящий ливень.
Рядом со мной стояла Теодосия.
— О, Джудит, я так рада, что мы с тобой сестры. Какая странная жизнь. Вот ты вышла за Тибальта, а собирались отдать за него меня. Но желание отца все-таки исполнилось. Все великолепно уладилось. — Она смотрела на Эвана, разговаривающего с Тибальтом. — Я так благодарна тебе…
— Благодарна?..
Она молчала. Теодосия не умела сразу говорить о сути дела.
— За то, что ты вышла за Тибальта. Теперь меня не мучает совесть, что я не послушала отца, пошла против его воли.