Гробница Фараона

Холт Виктория

Иногда она откладывает свое рукоделие и закрывает глаза. Я продолжаю читать, потому что не знаю, спит она или нет. Иногда я смолкаю и жду, что будет. Конечно, она спит, но мгновенно просыпается и спрашивает, почему это я прекратила читать.

— Мне показалось, вы задремали, — робко говорю я. — Мне не хотелось нарушать ваш сон, леди Бодреан.

— Глупости, — парирует она. — Продолжайте, я сама вам скажу, когда следует закончить.

В тот день она заставила меня читать, пока глаза не заболели и голос не охрип. Я начала подумывать,

как бы мне сбежать, но мысль о Тибальте снова приковала меня к месту.

Как чудесно, что у хозяйки жили две собачки. Ведь каждый день их требовалось выводить на прогулку. Я имела прекрасную возможность улизнуть в Гизу и поболтать с Табитой.

Однажды я зашла к ней и сразу же почувствовала — произошло что-то волнующее. Она провела меня в гостиную и торжественно объявила, что сэр Эдвард планирует провести экспедицию в Египет. Этот проект станет одним из основных в его жизни. Она надеется, что ее тоже зачислят членом экспедиции.

— Теперь, когда Сабина замужем, мне можно покидать дом на время, — добавила Табита.

— У вас будут какие-то обязанности?

— Неофициальные, но я смогу быть полезной. Если нужно, буду готовить. Я многое узнала об археологии, смогу быть подручной при раскопках, там требуется много непрофессионалов.

— Как же я вам завидую! — я с восторгом смотрела на нее.

Она ласково улыбнулась.

— Я понимаю, что леди Бодреан не самый легкий человек.

Я вздохнула.

Она опять заговорила об экспедиции.

— А Тибальт поедет с отцом?

— Конечно. Это будет одна из крупнейших экспедиций. В данный момент весь археологический мир только и говорит о готовящемся проекте. Тебе, разумеется, известно, что сэр Эдвард является одним из известнейших археологов в мире.

Я кивнула.

— И Тибальт продолжает его дело, — добавила она. Табита, внимательно взглянула на меня и я подумала, а не выдала ли я своих чувств?

— Он пошел в отца. У таких мужчин, как они, есть только одна величайшая страсть в жизни… их работа. И об этом всегда следует помнить тем, кто находится с ними рядом, — сказала она.

Я никогда не могла удержаться от разговора о Тибальте.

— Сэр Эдвард кажется более отстраненным от жизни. Он как будто никого не замечает вокруг.

— Иногда он спускается с облаков… или вернее, поднимается с земли. Таких людей невозможно узнать за несколько лет знакомства. Их приходится изучать всю жизнь.

— Да, — согласилась я. — От этого они становятся еще более интересными людьми.

Она мягко улыбнулась.

— Иногда я думаю, что таким людям лучше бы жить жизнью отшельников или монахов. Работа заменяет им семью.

— Вы знали леди Трэверс?

— Да, перед самой ее смертью.

— И вы считаете, что сэр Эдвард более счастлив, будучи вдовцом, нежели женатым человеком?

— Я заставила тебя так думать? Я пришла к ним в дом на положении привилегированной экономки. Я знала их семью много лет… И когда возникла необходимость, я заняла

это место, как и ты свое.

— И вскоре после твоего прихода скончалась леди Трэверс?

— Да.

Мне хотелось узнать, какая мать была у Тибальта. Как часто повторяли Доркас и Элисон, я не страдала от избытка тактичности, поэтому выпалила:

— Их супружеская жизнь была вовсе не счастливой?

Табита вздрогнула.

— Ну, у них было мало общего… И как я уже сказала, из таких мужчин, как сэр Эдвард, редко получаются идеальные мужья.

Я поняла, что она меня предупреждает.

Табита продолжала:

— Ты помнишь Эвана Каллума?

— Конечно.

— Он приезжает к нам в гости. Я слышала, что Хадриан тоже возвращается, так что оба скоро будут здесь. Они интересуются готовящейся экспедицией сэра Эдварда.

Я затянула свой визит, говорила и говорила, хотя понимала, что мне давно пора возвращаться. Мне хотелось узнать как можно больше. Табита оказалась весьма разговорчива.

— Как было бы хорошо, если бы ты смогла поехать с нами. Я уверена, тебе больше бы понравилось работать там, чем угождать не слишком сговорчивой леди.

— Если б только я смогла.

— Ничего. Может, когда-нибудь…

Я возвращалась в Кеверал Корт как во сне. Я снова мечтала. Это ведь мое единственное утешение. Табита заболела, она не может ехать. Кто-то должен поехать вместо нее, думает сэр Эдвард. Да, говорит Тибальт. Может, с нами поедет мисс Осмонд? Она всегда проявляла интерес к археологии.

Нелепо и жестоко желать болезни Табите!

— Я поражена, мисс Осмонд, — возмущалась леди Бодреан. — Я звоню уже добрых полчаса.

— Извините, я совсем потеряла счет времени.

— Вы здесь не для того, чтобы забывать о времени, мисс Осмонд. Вам не за это платят.

Боже, как же я желала сказать этой неприятной даме, что я у нее больше не служу!

Но логика подсказывала мне, что после этих слов мне надо будет искать другое место. Придется уехать куда-нибудь, а как в таком случае я смогу видеть Тибальта?

* * *

Каким-то неведомым мне образом я выдала, что не могу уйти с данного места, а леди Бодреан, видимо, решила заставить меня поступить именно так.

Чаще, чем это было необходимо, она напоминала мне, что я всего лишь прислуга, получающая жалованье. Она всячески старалась ограничить мою свободу, отправляла меня с поручением и отмечала время. Она брала меня с собой в сад: она срезала цветы, я носила за ней корзину. Леди Бодреан приказывала мне составлять букеты. Мои художественные усилия на этом поприще всегда забавляли Доркас и Элисон. Они говорили, если кто-то и сможет составить из цветов нечто, даже отдаленно не напоминающее букет, то только Джудит. В нашем доме это звучало как шутка. Здесь это воспринималось как серьезная провинность. Если хозяйка хотела унизить меня, она так и делала, находя для этого неограниченные возможности.