Гробница Фараона

Холт Виктория

— Да, — поддержала его я. — Мы не хотим слушать о лисицах. Для нас гораздо интереснее экспедиция. Я жду ее с нетерпением. Скоро мы отправляемся в Египет.

— Что и послужило причиной поспешного бракосочетания, — добавил Хадриан. — А что вы думаете о странном персонаже, которого мы встретили?

— Это просто могильщик Пеггер.

— Если говорить о знаках судьбы, он не мог появиться в более неподходящий момент. Но, видимо, он считает как раз наоборот. Кажется, он в восторге от того, что является предвестником несчастья.

—

Мне бы хотелось, чтобы вы все перестали намекать на несчастье, — возмутилась я. — Это совершенно неуместно.

— Конечно, — согласился Хадриан. — А вот идет твой муж, Сабина. Он помолится, и все злые духи, вызванные появлением могильщика, будут уничтожены.

— Ничего такого он не будет делать, — сказала Сабина и взяла мужа под руку.

— Как раз вовремя, а то твоя непоследовательная жена прочтет нам лекцию об обязанностях приходского священника, а куда она может отклониться — знают только небо и Сабина. Я собираюсь увести от вас невесту на небольшой тет-а-тет.

Мы стояли одни в углу, и Хадриан качал головой.

— Ну, Джудит, это так неожиданно.

— И ты туда же, — запротестовала я.

— Я имею в виду не Пеггера, я говорю о получении наследства и замужестве. Не успели мы и глазом моргнуть — и все свершилось.

Я улыбнулась. Хадриан всегда поднимал мое настроение.

— Если б я знал, что ты унаследуешь такое состояние, я бы сам на тебе женился.

— Упущенный шанс, — хихикнула я.

— Вся моя жизнь состоит из них. Серьезно, кто бы мог подумать, что старик оставит тебе половину своего богатства, а мне оставил ничтожную подачку.

— Хадриан, 1000 фунтов — неплохие деньги, кроме того, ты еще будешь зарабатывать.

— Серьезно, Джудит, Тибальту чертовски повезло. Ты и столько денег впридачу, да еще такая сумма для дела.

— Как бы мне хотелось, чтобы люди перестали говорить о деньгах хоть на минуту.

— Деньги движут миром… или любовь? А у счастливой Джудит есть и то и другое!

— Я вижу, что мои тетушки делают мне страшные знаки.

— Видимо, тебе пора уезжать.

— Да, мы поедем на вокзал. Поезд через час, а мне еще надо переодеться.

К нам поспешила Доркас.

— Джудит, ты знаешь, который час?

— Я как раз говорила об этом Хадриану.

— Тебе пора переодеваться.

Вместе с Доркас и Элисон я улизнула в комнату, которую отвела мне Сабина. Там висело пальто серебристо-серого цвета из шелковистой ткани и юбка в складку из этой же ткани, белая блузка с маленьким серым галстуком-бабочкой.

Серебристо-серый цвет. Так элегантно. Да, если он украшает такую женщину, как Табита.

— Ты прекрасно выглядишь, — запричитала Доркас.

— Потому что ты смотришь на меня любящими глазами, — ответила я.

— Кто-нибудь еще будет смотреть на тебя также, — вставила Элисон и мгновенно добавила: — Мы надеемся.

Я вышла на веранду. Экипаж стоял наготове, и Тибальт ждал

меня.

Все вышли нас провожать, хлыст стегнул по спине лошади, и мы отправились в наше свадебное путешествие.

* * *

Что же рассказать о моем медовом месяце? То, что он оказался короче моих ожиданий и, чудо, длился всего две ночи и один день? Вот тогда Тибальт принадлежал только мне. Мы были так близки в это время. По дороге в Дорсет мы остановились в маленькой гостинице.

— Прежде, чем прибудем на раскопки, нам следует отдохнуть в этом убежище.

— Замечательная мысль, — одобрила я.

— Мне казалось, ты с нетерпением ждешь встречи с мозаичной кладкой, которую там обнаружили?

— Я с нетерпением жду, чтобы остаться с тобой наедине.

Мое откровенное признание умилило и одновременно смутило его. Он вновь повторил, что не умеет так же непосредственно выражать свои чувства.

— Ты не должна думать, Джудит, если я без конца не говорю тебе о своей любви, то я ее не испытываю. Мне трудно говорить о том, что творится в душе.

Эти слова удовлетворили меня.

Я никогда не забуду маленькую гостиницу в деревне — вывеска скрипела как раз над нашим окном, а самому зданию было около трехсот лет, — шум водопада, расположенного в миле, и большую кровать, в которую мы легли вдвоем.

В камине горел огонь, и я наблюдала за отблесками, играющими на обоях с красными розами. Тибальт обнимал меня. Счастье переполняло мою душу.

Завтрак подавали в гостиной. На полках стояла посуда из меди и олова. Принесли горячий кофе, свежий, только что из печки хлеб, ветчину и яйца с ближайшей фермы, печенье с изюмом, клубничный джем домашнего изготовления и миску девонширских сливок. Тибальт сидел напротив и смотрел на меня удивленными глазами. Если я когда-то и была красивой, то именно тем утром.

После завтрака мы отправились в долину и долго бродили по вересковым зарослям. Хозяйка гостиницы приготовила нам с собой еды и мы устроили пикник у ручья. Мы видели диких пони, но они не осмелились подойти к нам. Единственный человек, встретившийся нам на дороге, — фермер, который вез телегу с урожаем яблок и груш; он поднял руку с кнутом и прокричал приветствие. Счастливая идиллия. Потом мы вернулись в гостиницу, ели утку с зеленым горошком, а вечером снова пылал огонь в камине, и нас ждала теплая кровать.

На следующий день мы сели в поезд на Дорсет.

Естественно, мне было интересно увидеть находки римского периода, но тогда мне хотелось одного: любить Тибальта и быть любимой. В гостинице, в которой мы остановились, жили главным образом рабочие из археологической партии, и она разительно отличалась от предыдущего деревенского рая. Мне льстило уважение, с которым все относились к Тибальту. Хотя я была любителем среди профессионалов, моя жажда знаний не иссякала, и это радовало моего мужа.