Гробница императора
Шрифт:
И красивое.
– Как твое бедро? – спросила Кассиопея.
Не совсем тот вопрос, который хотел услышать Малоун, но он знал, что она такая же застенчивая в своих чувствах, как и он.
– Жить буду.
Кассиопея положила ладонь ему на руку. Он вспомнил другое прикосновение, сразу же после похорон Хенрика, когда они шли от свежей могилы, мимо деревьев, оголенных зимой, по земле, припорошенной снегом, молча держась за руки. Надобности в словах не было. Все было сказано прикосновением.
Как и сейчас.
Зазвонил телефон. Его. Лежащий на консоли между сиденьями.
Отняв
– Это Стефани. У нее есть информация на Пау Веня.
– Включи громкую связь.
Кассиопея переваривала сведения, полученные от Стефани. Мысли ее вернулись к тому, что произошло несколько часов назад, когда она уже приготовилась к смерти. Она сожалела о том, чему не суждено случиться, скорбела о разлуке с Коттоном. Затем почувствовала его раздражение, когда защищала Виктора Томаса, хотя на самом деле это была никакая не защита, поскольку Кассиопея подозревала, что на самом деле Виктору известно о судьбе сына Соколова гораздо больше, чем он хочет показать. Несомненно, Виктор снова вел опасную игру. Русские против китайцев, американцы против и тех, и других.
Очень непростая задача.
Стефани продолжала говорить.
Коттон слушал, впитывая в свою живую память все детали. Каким это может быть благословением, но также и проклятием. Было столько всего такого, о чем Кассиопея предпочла бы забыть.
Однако одно она помнила четко.
Перед лицом смерти, глядя на лучника, нацелившего стрелу ей в грудь, а затем снова, когда Виктор целился из пистолета в ее сторону, она отчаянно мечтала еще об одной возможности оказаться рядом с Коттоном.
И она такую возможность получила.
Глава 37
Бельгия
Малоун пристально смотрел на старика. Хотя времени было уже за полночь и на улице царила кромешная темнота, а крыльцо было иссечено пулями, старик, открывший входную дверь – коротконогий, с узкой грудью, с красными от усталости глазами, бледный, но полный жизни, – выглядел совершенно спокойным.
Губы Малоуна тронула легкая усмешка. Он узнал это лицо.
Он видел этого человека в музее, вместе с двумя другими, один из которых нес лук со стрелами.
Кассиопея была права. Светильником действительно снова завладел Пау Вень.
Кассиопея не дала старику времени опомниться. Выхватив пистолет, тот самый, с помощью которого за ней следил Виктор Томас, она ткнула дуло ему в горло. Отпихнув Пау Веня от двери, толкнула его на каменную стену, отделанную искусственным бамбуком.
– Ты приказал своему лучнику меня убить! – сказала она.
В конце короткой широкой лестницы, ведущей в дом, появились двое молодых китайцев. Достав «беретту», Малоун взял их на прицел и покачал головой, приказывая не вмешиваться. Телохранители остановились, словно понимая, что Кассиопея не нажмет на спусковой крючок.
Очень хорошо, что они так решили. Сам Малоун вовсе не был в этом уверен.
– Вы пришли ко мне домой, – спокойно
Кассиопея взвела курок пистолета. Двое телохранителей на лестнице хотели было отреагировать на возросшую угрозу, однако Малоун своим оружием приказал им оставаться на месте.
– Ты прислал этого человека не из-за светильника, – продолжала Кассиопея. – Тебе было нужно, чтобы я забрала чертову штуковину.
– Ситуацию изменил министр Тан, а не я.
– Быть может, лучше дать ему возможность высказаться, – предложил Малоун. – И, возможно, он сделает это с большей охотой, если ты уберешь пистолет от его горла.
– Ко мне сегодня также приходили убийцы, – сказал Пау. – Посланные Карлом Таном. Можете увидеть свидетельства их визита на входной двери. К сожалению для них, они умерли, так ничего и не добившись.
– А полиция? – спросил Малоун.
Пау только улыбнулся.
Кассиопея опустила пистолет.
Расправив свой халат без рукавов, Пау махнул рукой, отпуская телохранителей.
– Вы ждали нас, – заметил Малоун.
Он с самого начала увидел в глазах старика уверенность.
– Вас я не ждал. Только ее. Я был уверен, что она пожалует сюда еще до того, как снова взойдет солнце.
Линь Йон ждал посадки на самолет из Брюсселя в Пекин. Он воспользовался своим дипломатическим паспортом, чтобы пронести светильник на борт, чтобы тот был у него, как только самолет приземлится. Линь уже связался по телефону со своим помощником. В аэропорту его встретит машина, которая отвезет его прямо в кабинет. Хотелось надеяться, к этому времени он уже будет знать о «Ба» и о том, какое отношение имеет к братству Карл Тан. Казалось, в последние несколько часов ничто не прошло так, как было намечено, однако Линь узнал много новой информации, а это был плюс. Пау Вень оказал ему помощь, быть может, слишком уж охотно, однако гораздо больше его беспокоил Тан.
По радио объявили посадку в салон первого класса.
Линь прибегнул к этой роскоши по двум причинам: потому что ему нужно было отдохнуть, а также потому, что пассажирам первого класса в полете предоставлялся доступ в Интернет. Он должен был держать руку на пульсе.
Линь встал.
В кармане завибрировал телефон, и он ответил.
– Захватить Соколова нам не удалось, – доложил помощник. – Наши люди исчезли. Вот уже два часа мы не можем с ними связаться.
– Тан в Ланьчжоу?
– Сейчас он у Соколова.
Линь лихорадочно соображал. Фактор внезапности утерян.
– Хотите, мы направим новых людей? – последовал вопрос.
План дальнейших действий был очевиден. Отступить, перегруппировать силы, принять решение.
– Не надо. Ничего не предпринимайте и ждите дальнейших указаний.
– А что насчет Соколова? Эта встреча может окончиться для него смертью.
– Нам остается только надеяться на то, что этого не произойдет.