Гробница Наполеона
Шрифт:
И Грушин поднес подсвечник поближе к буфету со словами:
— Быть может, кому-то плохо видно… Там, на полочке, запаянная ампула с цианистым калием. Достал по знакомству специально для такого случая. Дамы могут воспользоваться ядом. Кроме того, здесь лежит старинный кинжал. И веревочная петля. Кому что по вкусу. Я прекрасно знаю, что у некоторых из вас ситуация безвыходная. Вы не можете обратиться в милицию, причину называть не буду. Но шантажист держит вас за горло. Главное: не промахнитесь! Я не имею в виду пулю. Ха-ха!
— Ну,
— Да ну? Тогда я могу выдать твою тайну? Сказать сейчас, перед присутствующими здесь людьми, что Артем Дмитриевич…
— Замолчи! Слышишь? Это мое личное дело! И только мое!
— Тогда останься. И по крайней мере одно признание у нас уже есть. Артем Дмитриевич не отрицает, что оказался в этой компании не случайно. Осталось выяснить, кто он? Шантажируемый или шантажист? Господа?…
Восемь часов вечера
Поскольку все молчали, Грушин продолжил:
— Господа, я так понял, что признание никто из вас делать не хочет? А покончить жизнь самоубийством?
— Много чести, — фыркнула Инга. — Отравиться, чтобы потешить твое самолюбие!
— Есть и другой способ, — загадочно произнес хозяин. — Выйти с честью из этого поединка.
— Что, еще один сюрприз? — мрачно усмехнулся Артем и потянулся к графину с водкой. — У меня от твоих сюрпризов мороз по коже.
— С минуты на минуту сюда придет следователь… — почти торжественно объявил Грушин.
Рука Артема дрогнула, водка пролилась на скатерть, и бизнесмен выругался: «Черт… ты…»
— Нет! — вскочила Кира, опрокинув при этом бокал с минеральной водой. Ее балахон моментально намок.
— Сядь же! Сядь! — дернула ее за рукав Прасковья Федоровна. Кира, бледная, как смерть, опустилась на стул.
— Следователь? — удивленно переспросил Валентин.
— Ментов нам только не хватало, — пробормотал Сид.
Инга сидела ни жива ни мертва.
— Я не договорил, — заметил Грушин. — Да, я наведался в городскую прокуратуру. И нашел там замечательного человека. Майор юстиции Колыванов Андрей Алексеевич.
— Не-е-ет… — простонала Кира.
— Он отнесся ко мне со вниманием. Сказал, что слишком уж много развелось шантажистов. Пора устроить показательный процесс. Кончать жизнь самоубийством никто из вас не хочет. А как насчет добровольного признания? Чтобы скостить срок?
И Грушин глянул на часы, висевшие на стене.
— Без пяти минут восемь! Ровно в восемь он должен подъехать. Мне пора спуститься и встретить гостя. А вы пока все обдумайте. Есть шанс уладить дело миром.
И, взяв подсвечник, Грушин удалился из каминного зала.
— Уф… Даже дышать стало легче! — заметила Инга после паузы.
— Я
— Я… — Она судорожно схватила со стола пустой бокал. — Налей мне шампанского.
— Я не знал, что ты так много пьешь!
— Ты многого про меня не знаешь. Артем… — Она тихонько всхлипнула.
— Давайте свяжем этого ненормального и сдадим в психушку, — предложил Сид.
— Сейчас сюда придет следователь… Сейчас сюда придет… — как заведенная, повторила несколько раз Кира.
— А чего ты так боишься? — с подозрением спросила Прасковья Федоровна. — Лично я происходящее всерьез не воспринимаю! Это всего лишь очередная шутка Дани!
— Тогда вам повезло больше, чем нам, — с иронией заметил Артем.
— Прасковья Федоровна, — пристально глянула на нее Инга. — Ведь Грушин ясно сказал: здесь нет случайных людей. Либо шантажируемые, либо шантажисты. Вы кто?
— Открой личико, Гюльчатай, — мрачно пошутил Валентин.
— Но раз это шутка, я могу сделать шуточное признание: я шантажистка! — трагическим голосом сказала модная писательница.
— И кого вы шантажируете? — подмигнул Артем. — Издателей?
— Киру, — шепотом сказала Прасковья Федоровна. Та вздрогнула и покачала головой:
— Не говори глупостей!
— Ну, разумеется, я шучу! — рассмеялась Прасковья Федоровна, тряхнув серьгами. — Надо же разрядить обстановку!
— Похоже, что Грушин ошибся, — вздохнул Артем. — Я не верю, что известная писательница, которая так замечательно держится, замешана в чем-то грязном! Ну не верю, и все! Либо у вас, мадам, нервы железные, либо…
Он не договорил.
— Артем Дмитриевич, я тоже хотел сказать, — поспешно заявил Валентин. — Что это ошибка! Я понятия не имею, почему меня сюда пригласили!
— А почему же ты приехал? — ощерился Артем.
— Грушин говорил что-то насчет слияния двух компаний… — пробормотал Валентин.
— Вот как? И ты поспешил сюда, слить ему информацию?
— Нет! Что вы!
— Тс-с-с… — сказала Кира. — Я слышу… Подъехала машина. Это следователь!
— Да хватит тебе трястись! — одернула ее Прасковья Федоровна. — Если это игра, то и следователь ненастоящий!
— Надо бы в первую очередь спросить у него удостоверение, — резонно заметил Артем. — Не хватало еще делать признания клоуну!
— А вы все-таки хотите сделать признание? — усмехнулась писательница.
Самый молчаливый из присутствующих, Сид, похоже, пришел в себя и теперь сосредоточенно поглощал крабовый салат, прихлебывая баночное пиво. Покосившись на него, Инга вдруг сказала:
— Не понимаю, при чем здесь Сид? Неужели кто-то может его шантажировать? Все и так знают, что Сид — стриптизер! И чем больше скандала будет вокруг его персоны, тем лучше! А ему кого шантажировать? И зачем? Прасковья Федоровна, вы ему что, денег не даете?