Гробница первого императора
Шрифт:
— Тосты? У вас что, тосты сгорели?
— Сейчас не до завтрака! Дом горит!
— Что?..
Понадобилось некоторое время, чтобы тетя пришла в себя и осознала происходящее.
— Сэмюел! — наконец завопила она. — Огонь!
— Ничего, накинь на себя вот это.
Сэм схватил с кровати одеяло и укутал тетю.
— Не снимай его, оно тебя защитит. Пошли!
Сэм заставил Эвелин подняться и, не слушая ее воплей, вытащил через горящий дверной проем в коридор.
— Всё горит! рыдала она. — Всё горит!
Она повыла еще
— Беги к окну, — скомандовал он. — Алисия поможет тебе выбраться. Я за дедушкой и бабушкой.
Убедившись, что Эвелин двинулась к окну, Сэм помчался обратно к спальням, стараясь не вдыхать токсичные запахи, ползущие из гаража и кухни. По охваченному огнем коридору добрался до дальней комнаты, где спали дедушка и бабушка.
Ворвавшись в спальню, он увидел костер, разведенный прямо перед кроватью. Корзина для бумаг была набита одеждой и, судя по всему, полита бензином. Горящая лужа уже подбиралась к одеялу. Рядом Рудольф поставил газовый баллон для барбекю. Значит, пожара ему показалось мало! Он хотел, чтобы всё здесь взлетело в воздух. Сэмюел что было сил наподдал корзине, зашвырнув ее в сторону ванной, и оттолкнул газовый баллон как можно дальше от огня. Дедушка сидел в темноте, опираясь на подушку. Он не двигался и ничего не говорил. Сэм бросился к нему:
— Дедушка, слышишь? Нужно уходить!
Донован смотрел перед собой непонимающим взглядом, как будто в забытьи, и почти не реагировал на попытки Сэмюела помочь ему подняться с кровати:
— Кто-то как будто кричал? — спросил он отсутствующим голосом.
— Постой пока тут, обопрись о тумбочку, — подсказал Сэм, когда ему удалось поставить дедушку на ноги: Я пока разбужу бабушку.
Он вскарабкался на кровать и как можно осторожнее подсунул руку ей под спину, после чего аккуратно приподнял и усадил. Поцеловал бабушку в щеку и тихо прошептал на ухо:
Бабуль, это я, Сэм. Очень нужно, чтобы ты проснулась. Прямо сейчас.
Бабушка несколько раз кивнула и наконец приоткрыла один глаз.
— Сэм? — проговорила она. — Господи, Сэм! Это не сон, ты правда тут?
— Бабуль, в доме пожар, — ответил он как можно спокойнее. — Нужно уходить.
— Пожар? Но...
Голос ее звучал растерянно, но она быстро собралась с мыслями и первым делом дернулась в сторону дедушки — убедиться, что он тоже тут, А потом сразу же указала на окно:
— Выберемся через окно... Это самый короткий путь...
В отличие от комнаты Эвелин, где на окнах были решетки (Сэмюел объяснял это тем, что тетя панически боится внешнего мира), из спальни дедушки и бабушки можно было легко выбраться в сад. Просто перелезть через подоконник... Сэм раздвинул занавески и распахнул обе створки окна. Свежий воздух ласково скользнул по лицу, и ему вдруг показалось, будто кто-то его зовет.
—
— Сюда! — крикнул он в ответ. — Сюда! Мы за домом!
Пока бабушка обходила кровать, чтобы помочь совершенно растерявшемуся Доновану, Сэм схватил газовый баллон и выбросил его в окно. Одной опасностью меньше... Потом придвинул к окну туалетный столик — получилась удобная подножка для стариков.
— Сэмюе-э-эл!
Из темноты сада выбежала тетя Эвелин, за ней — Алисия.
— Сэмюел! — задыхаясь повторяла тетя. — Лили...
— Что Лили?
— Она на втором этаже, у себя в комнате!
— Лили здесь?
— Да-а! — провыла Эвелин. — Вчера вернулась! Потребовала, чтобы мы ее забрали раньше! Сказала, что без нее ты не сможешь вернуться!
Сэмюел почувствовал, как к горлу подступил комок чего-то горького. Лили уехала из лагеря раньше времени... И теперь спит наверху, у себя в комнате!
— Вы вызвали пожарных? — спросил он.
— Три минуты назад, — ответила Алисия. — Они вот-вот будут здесь!
Ну да, как же... Пожарная станция — на другом конце города. Пока доедут...
— У кровати стоял баллон с газом, — быстро проговорил Сэм. — Предупредите спасателей. Воз-можно, в доме есть еще баллоны. Я за Лили... Алисия, оставляю на тебя дедушку и бабушку, ладно?
В ответ грянул хор взволнованных восклицаний и предупреждений, но Сэмюел уже ничего не слушал. Он бросился обратно в коридор, кутаясь в импровизированный защитный плащ. От стен поднимался удушливый пар, будто у дома был жар и тот изгонял тяжелую болезнь через все свои поры. В кухне и гостиной огонь пылал теперь с удвоенной силой. Языки пламени начинали проникать из-под двери, ведущей в гараж. Ничего хорошего это не предвещало, ведь в гараже стояла дедушкина машина...
Сэмюел выскочил на лестницу и без помех взбежал наверх. Двери в обе комнаты — его и Лили — уже горели. Сэм подумал о своих вещах, о компьютере и фотографиях мамы над письменным столом, обо всех мелочах, из которых состояла его привычная жизнь и которых он больше никогда не увидит...
Но по сравнению с Лили всё это ровным счетом ничего не стоило.
С трудом втягивая в себя горячий воздух, он ворвался в логово сестры. Занавески на окнах тлели с таким звуком, будто кто-то шуршит фантиками от конфет. Книжный шкаф был частично объят пламенем и отбрасывал на потолок желтые отблески, в мерцании которых вспыхивали одна за другой книги на полках. К счастью, кровать Лили находилась справа от входа, и Сэмюел с облегчением заметил, что пламя до нее пока не добралось. Резким движением он сдернул с сестры одеяло и обнаружил, что бедняжка лежит насквозь мокрая от пота, свернувшись в позе эмбриона и уткнувшись носом в вату, пропитанную хлороформом. Отшвырнув ядовитый ватный комок, Сэм осторожно перевернул Лили на спину. Руки и ноги у нее были совсем мягкие — как у тряпичной куклы... Только бы Рудольф не перебрал с дозой!