Гробница первого императора

Прево Гийом

— Спасибо, Сэмюел, — ответила Алисия еле слышно. — Я...

Ее переполняли эмоции, и она ничего больше не смогла добавить.

— Это еще не всё, — продолжал Сэмюел. — Когда я потерял сознание после пожара, я испытал очень странное ощущение, будто завис между двумя мирами. А потом мне вдруг показалось, что я ухожу... Насовсем ухожу, умираю. И вот именно в эту секунду ты склонилась надо мной и... поцеловала. По крайней мере, мой мозг интерпретировал это именно так, прости, если он ошибся. И в ту же секунду я отчетливо и ясно осознал, ради чего должен здесь остаться. Ради чего должен жить. Я вернулся, чтобы быть рядом. Рядом с тобой.

Он замолчал, довольный, что смог одержать

эту маленькую победу над собой. Он открыл свое сердце со всей искренностью, на какую только был способен и в нехватке которой Алисия не раз его упрекала. Теперь — ей решать... И что бы она ни решила, он всё равно будет ее любить.

На телефонной линии повисла тишина, прерываемая лишь тихим потрескиванием. В трубке слышалось затрудненное дыхание Алисии: она никак не могла подобрать слова для ответа.

Сэм... — произнесла она наконец. — Всё очень сложно. Мы вчера расстались с Джерри, и... И у меня в голове такая путаница.

— Вы разошлись? — переспросил Сэмюел, едва не подпрыгнув от радости.

— Мы много ссорились в последнее время. Джерри очень ревновал, ты сам видел. Я злилась, что он считает меня своей собственностью. К тому же с тех пор, как ты снова объявился, я уже не знаю... Между мной и Джерри всё стало не так.

Она опять замолчала, и Сэмюел зажмурился, будто надеялся силой мысли повлиять на то, что она скажет дальше.

— Честно говоря, — продолжала она, — думаю, я тоже люблю тебя, Сэм. Но мне хочется понять это наверняка, и...

Она вдруг заговорила совсем тихо:

— Подожди, кто-то поднимается по лестнице... Наверное, папа, он все время за мной присматривает. Боится, что я двинулась и теперь могу выброситься в окно или что-нибудь еще. Да, пап? — громко крикнула она. — Секунду, я одеваюсь!

В трубке послышались шаги и потом шепот:

— Извини, я тебе перезвоню, как только смогу. А если... Если тебе придется отправиться в путь до того, как мы снова поговорим, обещай, пожалуйста, что ты вернешься. Я в тебя верю, Сэм, я знаю, что у тебя всё получится. И... И раз уж мы об этом заговорили... Если мне еще доведется тебя поцеловать, я бы хотела, чтобы ты при этом был в сознании, ладно?

Сэм так быстро шагал по больничным коридорам, что родственники, пришедшие проведать больных, оглядывались на него и гадали, куда он так несется. Убегает, что ли, от кого? Но Сэм ни от кого не убегал и никуда не несся: он попросту летел. Алисия его любит, она так сказала! Она рассталась с Джерри, и, хотя сама она пока в этом сомневается, у Сэма никаких сомнений нет: она выбрала его! И он поедет к ней, как только вырвет маму из лап Рудольфа. И как только папа очнется от комы! И всё станет как прежде. Будто этих трех лет, наполненных печалью и одиночеством, не было вовсе. Точнее, нет, всё станет в тысячу раз лучше, чем тогда!

Сэмюел пересек хирургическое отделение и наконец оказался в приемном покое, где уже неплохо ориентировался. Лили тактично настояла, чтобы Сэм пошел к Аллану один. Убедила его в том, что ей ужасно не терпится почитать комиксы, которые лежат у Сэма на тумбочке, и она присоединится к нему, когда приедет ее мама, а значит, совсем скоро. Про разговор Сэма с Алисией она ни словом не обмолвилась. Только улыбнулась, глядя на его довольную физиономию. Не сестра, а клад...

Однако стоило Сэму войти в палату 313, как приподнятое настроение разом улетучилось. Он совсем забыл, как там холодно и безрадостно, в этой палате: больше похоже на морг, чем на место, где люди лечатся и выздоравливают. Его поразило полное отсутствие в палате какой-либо органической жизни. Казалось, единственное живое здесь — это мигающие экраны и попискивающие приборы. Аллан лежал неподвижно,

й о его плачевном состоянии можно было судить по сложной системе голубых трубочек, которые тянулись ото рта и носа к огромной машине, похожей на металлического осьминога с экранчиками вместо глаз, и по бутылкам с жидкостями разных цветов. Только благодаря всему этому отец мог дышать и питаться. Он был всё таким же худым, как и неделю назад, и под многочисленными повязками на груди и шее по-прежнему скрывались раны. Аллан всё никак не набирал потерянный вес, а полученные травмы не желали заживать.

Сэмюел бросил взгляд на частоту сердцебиения, отображающуюся на экране. В среднем 52 удара в минуту. Таким низким пульс раньше не был... Сэм коснулся пальцами истощенной ладони, выглядывавшей из-под одеяла, и вздрогнул. Отец оказался холодным, как мраморное изваяние. Нужно скорее поговорить с ним, восстановить прерванную связь...

— Папа? Это я, Сэм. Прости меня, пожалуйста, я... Я пока не смог спасти маму. За последние дни столько всего произошло, и... Алисия пропала...

Он принялся подробно рассказывать отцу о том, как девушку похитил Рудольф и как ему пришлось ради ее спасения отправиться в Египет, Китай, а потом в Рим, пока наконец они вместе не оказались в будущем. Сэм предусмотрительно умолчал о пожаре в доме бабушки и о том, что сам попал в больницу. На этот раз, в отличие от прошлого визита Сэма, Аллан никак не реагировал на его рассказ. Сэмюел массировал ему руку, гладил по щеке, шептал на ухо, но отца здесь будто не было вовсе...

— Мне бы так хотелось узнать твое мнение по поводу одной вещи, пап, упрямо продолжал Сэм. — Если мама откажется отправиться со мной в наше настоящее, я тут кое-что придумал... Кольцо вечности. Понимаешь, о чём я? Кольцо, которое дарит вечную жизнь. Я много о нём слышал, и... В общем, если коротко, археолог Чемберлен говорил, что оно не только дает бессмертие, но еще и может излечить от любой болезни. А значит, если легенда не врет и если мне удастся привезти его тебе, оно сможет нам помочь, правда? Я знаю, что Сетни спрятал кольцо где-то у себя в гробнице и что найти его можно только с помощью обоих Золотых обручей. У нас уже есть браслет Мервозера, а второй браслет — тот, который ты подарил маме... Думаю, я смогу его достать... Что ты об этом думаешь? Если я добуду кольцо вечности, ты готов испробовать его действие на себе?

Сэмюел коснулся отцовской руки и пристально вгляделся в экран, на котором отображался ритм его сердца. 52... 52... 51... 52... Ни намека на улучшение, ни секундного ускорения, ничего... Сэм надеялся, что его рассказ немного взбодрит отца, но на этот раз у него ничего не получилось. А может, у Аллана осталось так мало сил, что их не хватает даже на то, чтобы слышать. Возможно, даже возвращение Элайзы уже не успеет ему помочь.

Нужно действовать. И как можно скорее.

Сэмюелу разрешили вечером покинуть клинику при условии, что через несколько дней он вернется для повторного обследования. Он еще раз зашел обнять отца, поблагодарил Изабель и вместе с Лили сел в машину тети Эвелин.

Первым, кого они встретили у книжной лавки, был старик Макс. Он стоял у фонарного столба и отстегивал свой велосипед. Увидев Сэма, Макс издал радостный крик и поспешил пожать его руку. Точнее, стиснуть так, что она даже хрустнула. После этого он рассказал, что помогал дедушке и бабушке Сэма и Лили разместиться в доме. Глядя, как старик возится с велосипедным замком, Сэм призадумался и спросил:

Макс, простите, мне всегда было интересно, почему вы даже на нашей тихой улице всегда пристегиваете велосипед? Разве тут что-нибудь могут украсть?